Да времени прошло уж сколько?
Месяц. Или полтора. Не больше.
Маш, я лица запоминаю, только когда работаю. А там мы с тобой отдыхали. Я просто старался казаться вежливым.
Но человека, который в данный момент подошел к Маше и приобнял ее за талию, Гуров определенно уже видел раньше. Причем недавно. Им был тот самый Красников, один из двух мужиков, устроивших в вестибюле театра бои без правил. И, кажется, с Машей их связывали близкие отношения. Красников наклонился к ее лицу и что-то прошептал на ухо. Она замерла, слушая его, а потом отрицательно качнула головой и указала на Гурова. Красников посмотрел в его сторону и тут же отвернулся. Гуров заметил, насколько стремительно он отклонился от Маши, но не ушел, а взял тарелку и стал накладывать на нее что-то из еды, но как-то суетливо, словно пытался отвлечь внимание от себя, недавно прикоснувшегося к чужой жене.
Маша не стала задерживаться. Вернулась к мужу с двумя пустыми пластиковыми стаканчиками и бутербродами с соленой рыбой.
Ты выбрал хорошее место.
Конечно, у меня же жена актриса. А стаканы для чего?
Для коньяка.
А коньяк где?
Его сейчас принесут. Тот, на которого ты смотрел минуту назад. Очень мне твой взгляд не понравился, Лева, поэтому решила, что вам надо познакомиться.
Это тот самый, который тебя только что тискал на моих глазах? На кой он мне?
Будь добр, Гуров, оставайся человеком, Маша перегнулась через спинку кресла и коснулась губами щеки мужа. Он был приятелем Екатерины Александровны, а она далеко не многим разрешала заходить в свою гримерку. Андрей из тех, кто тесно с ней общался до самого последнего момента. Он и похороны в одиночку организовал, и деньги собирал, и договаривался о месте на кладбище. И он меня не тискал. Мы знакомы сто лет. Он нормальный парень.
А со мной он драться не будет? Не знаю, чего от него теперь ожидать.
А ты не напоминай ему об этом. Захочет сам расскажет. Я у него ни о чем спрашивать не стала.
Гуров давно уже привык к тому, что если он оказывается рядом с Машей в ее окружении, то к ним непременно присоединится кто-то третий. Далеко не всегда эти люди оказывались приятными хотя бы в чем-то, но из уважения к жене он их терпел. Но на этот раз ему даже стало интересно познакомиться с человеком, который успел устроить потасовку на поминках. Андрей, значит. Ясно. Коньяк принесет, значит. Ну пусть принесет, Гуров не против.
До того как Красников спустился со сцены в зал, подошел к Гурову и пожал ему руку, Лев Иванович успел заметить, что тот после инцидента чувствует себя довольно-таки неплохо. Словно и не махал кулаками полчаса назад. Лицо чистое, никаких ссадин, а выражение на нем самое что ни на есть дружелюбное, но с тонким налетом вины. Легкая кожаная курточка тоже в порядке, нигде не порвана, не испачкана. Но на задиру Красников все же немного смахивал, и всему виной была его совершенно мальчишечья челка, достававшая чуть ли не до кончика носа, которую он то и дело отбрасывал с лица кивком. Челка после такого движения улетала в сторону его правого уха, но надолго там не задерживалась и снова сползала на лицо.
Лев, протянул руку Гуров.
Андрей. Режиссер на свободном выгуле.
И такие бывают? делано удивился Гуров.
Не привязан к одному месту, объяснил Красников. Работаю по контракту из любой точки мира. Сегодня я в Москве, завтра в Берлине, а послезавтра в Лондоне.
Не увозите Марию Строеву в Берлин, попросил Гуров. Она немножко замужем все же.
Красников натянуто улыбнулся, но промолчал.
А ничего, что ты коньяк с общего стола стащил? шепотом спросила у него Маша. Так можно?
А почему ты шепчешь? Сегодня все можно, ответил Красников. А мне тем более. Полный зал сочувствующих и у каждого в руке стакан, а ты мне выговариваешь?
Не заводись.
Режиссер был на взводе, но старался справиться с собой. Гуров благоразумно сделал вид, что не слышал их с Машей легкую перепалку.
Они с Машей сели на один ряд впереди и устроились вполоборота к Гурову. Красников, не мешкая, деловито разлил коньяк по стаканчикам. Маша заботливо держала на весу тарелку с бутербродами. Выпили, традиционно не чокаясь.
А я ее в последний год Катей называла, вспомнила Маша, пристально глядя на огромный портрет Верховцевой. Она сама меня об этом попросила. Было неудобно, я только два раза так к ней обратилась, а потом снова по имени и отчеству
А меня она Андрюшей звала, добавил Красников. Еще в институте начала, при всех, будто мы давно знакомы. Я боялся, что это так ко мне и приклеится, что запишут в ряды блатных, но пронесло. А вы, наверное, с ней не были знакомы? Красников обернулся к Гурову.
Нет, я только по рассказам жены, ответил Гуров. Да и то нечастым.
Не довелось, да, подтвердила Маша и вдруг пнула кулаком Красникова в плечо. Что это ты там устроил на входе?
А ты видела? Видела, да?! мгновенно возбудился Красников.
Все видели, спокойно ответила Маша. Кто это был и почему ты его выгонял?
Красников покосился в сторону Гурова, будто раздумывая, достоин ли тот доверия. Маша заметила этот взгляд.
Здесь все свои, Красников, заметила она. Верь мне.
Ладно, как бы там ни было, но я считаю, что этот мудила виноват в смерти Верховцевой, понизил голос Красников. И после этого он приперся сюда, чтобы выразить свои соболезнования, прикинь? Если бы у меня не было других дел, то, поверьте, мало бы ему не показалось. Хорошо, что ноги унес, падла.
Но он хотя бы принес цветы, заметил Гуров. Не то чтобы я упрекал вас в том, что вы пришли с пустыми руками, но ваш противник, мне показалось, не имел в мыслях ничего дурного. И насчет цветов вся сцена завалена именно розами. Ее любимые? Или просто традиция такая провожать в последний путь актера, положив на сцену именно розы? А если, например, я принесу сирень или гладиолусы?
По-моему, вы не понимаете начал Красников, но Маша его опередила.
Мы вот с тобой тоже не принесли, сказала она, пристально глядя на Гурова. Но виноватой себя не считаю. Знаю я, куда потом эти цветы денут. Растащат по гримеркам и по домам.
Именно поэтому и я не стал их покупать, подхватил Красников. А тот тип свои цветы пусть себе засунет
А почему вы решили, что тот мужчина виноват в смерти Екатерины Александровны? перебил Гуров и отпил коньяк. Заявление более чем серьезное. Доказать сможете?
Красников привстал, поднатужился, стянул куртку и бросил ее на спинку соседнего кресла. После выпитого ему явно стало жарко, а тема разговора добавляла определенный градус к возбуждению, и это не могло ускользнуть от внимания Гурова.
Его имя Леонид Семенович Чернухин. Он адвокат, и довольно известный, сказал Красников.
А кто он? Откуда взялся? Что связывало его с Екатериной Александровной? заинтересовалась Маша и взглянула на Гурова. Лева, может, ты слышал его имя?
Нет, но, возможно, вспомню, если наш знакомый продолжит, Гуров многозначительно посмотрел на Красникова.
В последнее время я близко общался с Верховцевой, поэтому невольно оказался в числе тех, кто был в курсе ее проблем, пояснил он. Если честно, она не со многими делилась, а уж помогали ей и вовсе единицы.
И вы были в их числе?
Разумеется.
Назревал конфликт, которого Гуров совсем не желал. Однако высокопарность так и сквозила в словах Красникова, и Гуров почему-то не смог себе отказать в удовольствии поддеть его. Поняв, что перебарщивает, он умолк, тем более что Маша успела бросить на него предупреждающий взгляд.
Последние несколько месяцев мы редко общались, все больше по телефону, не сводя взгляда с мужа, произнесла она. Но съемки же, гастроли. Она все понимала. Сначала во Франции мы были две недели, потом понеслись с премьерой по городам и весям: Владивосток, Казань, Нижний Новгород, Питер. Ты помнишь, Лева, что меня почти два месяца в светлое время суток дома не бывало?