Он умер внезапно, во сне, около года назад, и Анна поняла, что для нее и девочек какой-то этап жизни подошел к концу. Может, Тод почувствовал то же? Может, смерть ее отца заставила его оглянуться и на собственную жизнь?
— Дедушка любил смотреть вашу рекламу, — мягко сказала Анна. — Он так гордился вами.
Таша очень серьезно кивнула и произнесла:
— Я знаю, мама. Но еще он говорил, что мы должны заниматься рекламой, только пока нам это нравится.
— А вам больше не нравится?
— Нет! — в унисон прокричали тройняшки.
Анна улыбнулась. Как можно сердиться на такой откровенный ответ!
— А папа упоминал, что ему хотелось бы уехать из Лондона? Переехать жить куда-нибудь, где будет больше места, где Талли смогла бы держать лошадь?
Кулачки Талли сжались на груди в просящем жесте, и неописуемая мольба читалась на ее маленьком, в форме сердечка, личике.
— А можно, мама? — спросила она. — О, можно?
Анна перевела взгляд на Тину и Ташу.
— И вы обе хотите того же?
Она заметила нерешительность на их мордашках, вызванную боязнью огорчить ее.
— Только честно, — заметила она. — Я ведь и не узнаю, если вы не скажете мне. Хотите ли вы уехать из Лондона?
— Да, да, мамочка. Да! Конечно, хотим!
Она уложила всех в кроватки и почитала им вслух. Некоторые из школьных подруг смеялись над подобным ритуалом, считая, что они уже слишком взрослые для этого, но тройняшки стойко выдерживали все насмешки: мама читала так хорошо, забавно озвучивая каждого героя книжки, и те представали как живые.
Было уже начало десятого, когда Анна убралась в ванной комнате и положила разбросанные по дому носочки в корзину для белья.
После она направилась в комнату и нашла Тода, вытянувшегося на диване под умиротворяющие звуки Шопена. Его ресницы образовали две мягкие угольно-черные арки, а точеные высокие скулы отбрасывали соблазнительные тени на красивое лицо.
Легкая вечерняя щетина придавала лицу очень мужественный вид. «Он выглядит как самый настоящий разбойник с большой дороги», — подумала Анна, чувствуя, как учащаются удары сердца. Будто он только спрыгнул с лошади, сбросив темный развевающийся плащ, и прилег вздремнуть прямо здесь, на диване…
Тод открыл глаза и вопросительно посмотрел на нее.
— Все в порядке? — поинтересовался он.
Анна уже решила, что будет вести себя, как подобает взрослому человеку, даже если ей очень захочется упасть на пол посреди большой комнаты, колотить ногами по ковру и кричать не своим голосом!
Она набрала побольше воздуха.
— Я полагаю, ты прав, Тод, — произнесла она спокойно. — Ты все очень хорошо продумал, переезд пойдет всем нам на пользу.
Тод от удивления сел. Он ожидал услышать все возможные и невозможные аргументы против, но никак не предвидел такую быструю капитуляцию.
— Ты действительно так думаешь?
Анна закусила губу. Если Тод будет продолжать изображать ее миссис Неразумностью, то все добрые намерения вести себя по-взрослому исчезнут как дым.
— А ты чего ожидал? — последовал ядовитый ответ. — Сложу возмущенно руки и наотрез откажусь ехать?
— Некоторые женщины так бы и сделали, — сухо заметил он.
Вероятно, подумала Анна. Но ведь она уже один раз бесповоротно изменила жизнь Тода, забеременев. Возможно ли диктовать ему условия относительно их дальнейшей жизни?
— И ты, конечно, подумал, что я из их числа. Что, не так? — начала она прощупывать почву. — Ты действительно мало знаешь обо мне как о личности, Тод.
Повисла минутная пауза.
— Я знал тебя еще школьницей, — вымолвил в конце концов Тод уступчивым тоном, который почему-то заставил Анну почувствовать себя неловко. — Затем — когда ты носила наших детей, такая кругленькая и спелая. — Он улыбнулся, но улыбка получилась грустной. — Может, ты и права. Мое знание тебя как личности было ограничено только потребностями нашей семьи. Я действительно не знал тебя по-настоящему без того груза материнства, который приходит с рождением детей, тем более — к девочке, едва снявшей школьный фартучек.
— Пожалуйста, к чему такой трагизм, Тод! Это банально.
— Но это правда! Не так ли? — запальчиво перебил он. — Я не прав?
— И ты хочешь заставить меня почувствовать себя виноватой в том, что прыгнула к тебе в постель? Виноватой, что заманила тебя в сети супружеской жизни, когда мы оба были еще слишком молоды? Ты этого добиваешься?