— Извините, — выдавила она. — Не мне говорить…
— Нет. — Ник махнул рукой. — Ты имеешь полное право высказаться. По крайней мере одно мне ясно: я стал отрицательным героем, и будет неплохо на время исчезнуть.
— Вы все еще… хорохоритесь, — устало заметила Флоренс. — Неужели она для вас ничего не значила?
Ник опустил глаза. На мгновение он стал очень серьезным, даже мрачным. Затем, слегка улыбнувшись, почти с нежностью сказал:
— Фло, я всегда буду по-своему любить Скай. Но ввиду обстоятельств, имеющих значение только для нас двоих, мы не ужились бы вместе. Разве не лучше выяснить это до свадьбы?
— Тебе следует уехать на время, дорогая, — сказала дочери Айрис Белмонт в тот же день за ужином. — Твоя программа закрывается на каникулы, верно? Обычно у тебя бывает месяца три свободных. Так?
— Да. Но надо еще поработать над будущими передачами и над моей новой книгой… — Скай отодвинула тарелку. — Извини, мама, я не голодна.
— Над книгой можно работать где угодно, — заметила Айрис. — Ты даже могла бы найти новые идеи.
— Пожалуй. Вот что… — Скай поднялась. — Я подумаю, — пообещала она. — А пока пойду лягу пораньше. Пожалуйста, не переживай из-за меня. Все будет в порядке!
Типичная заключительная фраза, подумала она, лежа в постели в доме, в котором выросла и в котором нашла убежище после того, как разорвала помолвку. Совсем недалеко у нее была собственная квартира. Однако мать твердила, что ей нельзя оставаться одной, и, кроме того, Скай не желала общаться с журналистами.
Голубая комната, ее спальня в доме матери. Голубая, под цвет ее глаз, вся в рюшечках, подходящая девочке, но не слишком удобная для женщины, любившей и потерявшей Ника Хантера.
Она позволила мыслям вернуться к их знакомству — более чем год тому назад. Скай увлекалась кулинарией, унаследовав эту страсть от матери. После смерти отца — ей было тогда двадцать лет — они с матерью открыли на унаследованные деньги маленький элегантный ресторанчик, мгновенно получивший известность.
Один из постоянных клиентов, телевизионный продюсер, предложил Скай выступить гостем в программе, посвященной кулинарии. Не успела она прийти в себя, как стала хозяйкой собственной программы. Используя испытанные, не слишком оригинальные методы, Скай тем не менее очень хорошо справлялась с задачей. Она появлялась в доме какой-нибудь знаменитости, отправлялась на кухню и готовила для хозяина его любимое блюдо.
Вначале ее озадачивала метаморфоза, происходившая с ней перед камерой. Она всегда была замкнутой, подростком страдала застенчивостью. А на экране появлялась искрящаяся, веселая и способная рассмешить женщина. Вскоре, стоило ей зайти в супермаркет, кто-нибудь непременно узнавал ее.
Она рассказала об этом парадоксе продюсеру, а он заметил, что Роуэн Эткинсон и тот, судя по всему, личность застенчивая и замкнутая; что увлечение своим предметом придает ей уверенности и создает неповторимый стиль работы с именитыми участниками программы.
Постепенно пришла известность. Появились деньги. Они смогли нанять людей для работы в ресторане, хотя мать продолжала сама руководить им. Тираж первой поваренной книги Скай был нарасхват.
И вот однажды она со своей программой появилась на кухне Ника Хантера. Конечно, она слышала о нем. Его отец — один из самых богатых людей в стране, мать — известный психолог. Сестра — кутюрье — работала в Париже. Сам Ник был вторым по значимости человеком в обширной империи, созданной его отцом и занимающейся в основном добычей полезных ископаемых.
Он летал на собственном самолете, был заядлым гонщиком на мотоцикле и на катере. Скорость и азарт, в том числе и в отношениях с женщинами, были его сущностью.
Скай удивилась, как быстро он разгадал ее твердое намерение не попасть в сети его обаяния, и еще более удивилась, когда он каким-то таинственным образом превратил их совместную передачу в одну из лучших. Приготовление яиц вкрутую оказалось увлекательным занятием.
Она, помнится, с воодушевлением сказала матери, когда они смотрели передачу:
— Как ему это удалось? Он не из тех мужчин, которые способны произвести на меня хоть какое-то впечатление.
Мать была заинтересована.
— Однако внешне он такой лапочка.
— Он еще и плейбой, если я хоть что-нибудь в этом смыслю, — с прохладцей добавила Скай.
— О, наверняка. Несомненно, отъявленный сердцеед. Твое счастье, Скай, что ты не очень впечатлительна, — лукаво добавила Айрис, заставив дочь надуться, а потом нехотя рассмеяться.