Да, то были замечательные годы, лучшие в ее жизни и одновременно самые ужасные. Она слетела с высот отцовской любви и нежности в бездну чужого безразличия — так резко, так неожиданно! Сегодняшние психоаналитики наверняка бы поставили ей диагноз «серьезная душевная травма». Тем более, то был не единственный удар судьбы, за ним последовал еще один, причем невозможно сказать, который из них оказался страшнее.
Бриджтон всегда был многолюдным. От толп студентов и туристов его улицы гудели как улей. Когда-то здесь высился укрепленный форт первых колонистов, вокруг которого, собственно, и вырос город. И теперь, то немногое, что сохранилось — остатки стен и одинокую башню, — городские власти заботливо пытались оставить для потомства. Форт был довольно мрачным местом, и при виде его Дженнифер всякий раз поеживалась. Ей казалось, будто он давит на нее тяжким грузом прошедших веков с их суровыми пуританскими нравами, постоянными стычками переселенцев то с индейцами, то с британскими красными мундирами.
В университете Дженнифер изучала экономику. Эту дисциплину она выбрала в первую очередь для того, чтобы впоследствии помогать отцу. Девушка обладала редкой финансовой прозорливостью и умением мгновенно принимать правильные решения. Но в то же время ее характер отличался сильной склонностью к идеализму, чертой, унаследованной от родителей.
Неудивительно, что еще в первом семестре Дженнифер поставила перед собой цель — по окончании университета обратить полученные в его стенах знания на оказание помощи тем, кого судьба обделила своей благосклонностью. Для начала она решила около года поработать в одной из стран третьего мира, чтобы лично поучаствовать в гуманитарной программе, а затем возглавить какой-нибудь благотворительный фонд, где смогла бы на практике применить все свои финансовые и административные таланты. Таков был ее первоначальный план. Правда, ни в какую страну третьего мира она так и не попала. Единственное, что ей удавалось, — это регулярно вносить пожертвования для осуществления всевозможных благотворительных проектов.
Безвременная кончина отца помешала ей по многим причинам реализовать собственные планы. В те дни, когда ей пришлось взять на себя контроль над его делами, телевидение буквально захлестнула волна передач о гуманитарной помощи голодающим в африканских странах. Дженнифер смотрела эти программы со смешанными чувствами зависти, обиды и боли. Вглядываясь в кадры, повествующие о благородной деятельности загорелых и похудевших добровольцев, она все ждала, что среди них вот-вот промелькнет знакомое лицо. Но так и не дождалась. Что ж, может, оно было и к лучшему.
От досады девушка прикусила нижнюю губу. Господи, что с ней творится? Куда ее то и дело заносит? Будто мыслям ее неизвестно, что здесь начинается запретная зона, куда заказан вход даже самой глупенькой, самой наивной, отбившейся от остальных, мыслишке. Что с ней такое?
Оказавшись перед выбором, Дженнифер приняла тогда единственно правильное решение. Она никогда не забудет ту кошмарную дорогу домой в Честер-Хиллз, после того, как полиция сообщила ей о смерти отца. Стражи порядка тогда еще не знали, как об этом сказать родственникам, и назвали произошедшее «трагическим случаем». Полицменша была молоденькой негритянкой, с виду на пару лет старше ее самой. Когда Дженнифер открыла на ее стук дверь, та сказала, что ей нужна Дженнифер Патрисия Уинслоу, стараясь при этом не смотреть в глаза.
— Это я, — ответила Дженнифер, поначалу слегка озадаченная. Первое, что ей пришло тогда в голову, — наверное, она не там припарковала машину и служительница правопорядка явилась оштрафовать ее. Дженнифер заподозрила неладное, лишь когда та произнесла имя ее отца. Она тотчас словно окаменела, скованная леденящим ужасом.
Та же негритянка отвезла ее домой. Семейный врач уже освидетельствовал погибшего, избавив Дженнифер от кошмарной процедуры опознания. Но все равно не обошлось без вопросов, разговоров, пересудов. И, несмотря на всеобщую заботу и сострадание, которыми ее окружили близкие и не очень близкие люди, Дженнифер никак не могла избавиться от ощущения, что за всем этим скрывается какая-то страшная тайна…
Неожиданно нить ее размышлений оборвалась. Дженнифер почувствовала, как нарастает волна раздражения и напряженности. Чтобы успокоиться, она заставила себя сделать медленный глубокий вдох, а затем осторожно вырулила к парковке.