Сглотнув, Жорик протиснулся в дверное отверстие, не желая заходить последним. Тот, кто последний, всегда умирает, вспомнил он непреложный закон ужастиков. Кто его придумал, Жорик не знал, но почему-то верил.
В доме что-то скрипело, шуршало и пыхтело. Здесь останавливались на ночь кошки и какие-то другие мелкие животные. Теперь, увидев людей, они начали убегать. Жорик заметил пару теней, прошмыгнувших мимо них. Ему стало не по себе, а по щекам поползли капли пота. Вроде бы и не жарко, но он хотел снять с себя черный пуховик и сбежать.
Но он шел за Димой и Катей, освещающими себе путь. Сзади шагал Вася, помахивая фонариком так, словно они на развлекательной прогулке, а не на стройке.
Застыв на лестничной площадке и глядя в провал вместо пола перед ними, друзья переглянулись. Нина взяла фонарик у Димы, подсветила свое лицо снизу. На ее губах растеклась милая улыбка Снегурочки, способной заморозить насмерть.
Эта история о том, как один маленький мальчик убил мир, прошептала она, растягивая губы еще сильнее. Жорик сглотнул и опустился на одну ступеньку, поближе к Васе. Тот ухмыльнулся и похлопал его по плечу.
Говорят, он упал, когда играл с друзьями. Те испугались и убежали, не проверив, жив он или нет. Мальчик умирал долго и мучительно,а его душа осталась в этой заброшке, которую теперь никогда не достроят.
Жорик воочию увидел ребенка: невысокого темноволосого мальчика, сидевшего на перилах. Он смотрит на них невидяще, а из глаз текут черные слезы.
Нина умела рассказывать когда нужно добавляя паузу, понижая голос и помогая себе руками. Она знала, как играть с эмоциями, и Жорик повелся. Он расстегнул пуховик, забыв о чипсах, и молился, чтобы история скорее закончилась.
Именно эта история ему не нравилась совершенно.
Между тем, Нина продолжала рассказывать, как мальчик являлся рабочим, дотрагивался до них холодной рукой, и на этом месте у людей начинала растекаться черная метка. Она проникала в людей, захватывала их разум и заставляла меняться. Люди сходили с ума, бросались из окон, нападали на других людей. Мальчик мог быть доволен, он навел ужаса на всех больше, чем своей смертью.
Говорят, что он так и ходит здесь, а по его рукам стекают черные капли пота. И слезы у него черные, шептала Нина, показывая куда-то пальцем.
Все невольно повернулись, затаив дыхание. Даже Катя вскрикнула, увидев тень от невысокой фигуры возле стены.
Жорик же попятился и побежал с громкими ругательствами. Следом ему неслись крики. Особенно громко кричала Катя, требуя, чтобы идиот остановился. Идиот не мог, он боялся застыть хотя бы на секунду. Ему мерещились детские глаза, из которых стекали слезы черного цвета. И это заставляло его бежать еще быстрее.
Очнулся он лишь на улице, тяжело дыша и опираясь на колени. Физкультура никогда не была его любимым занятием, теперь это дало о себе знать.
Скоро за ним выскочила Катя, как самая спортивная из компании, и, зачерпнув снега с земли, кинула в него. Жорик не увернулся, позволяя холодному комку размазаться по лицу, а потом упасть.
Дурак, беззлобно буркнула Катя, если бы ногу себе сломал, или шею?
Было бы неприятно, прохрипел Жорик, потеряв голос.
Катя пнула его по ноге, несильно, чтобы привести в чувство. Она сама понимала, что не надо было пугать Жорика. Но кто мог подумать, что член клуба Пяти окажется таким трусом?
Трусишка зайка жирненький, пропел Вася, пихнув Жорика в бок, и растянулся в неприятно кольнувшей ухмылке. Чего боишься? Ван момент, сейчас все исправлю и подниму тебе настроение.
Вася замер, выдыхая морозное облачко пара, развел руки в стороны, словно имитируя что-то большое.
Вот, видишь? Это твои страхи. Они слишком биг, а потом я их все меньше и меньше, Вася ухмыльнулся, сужая пространство между ладонями. Как ни странно, но эта тупая шутка взбодрила Жорика.
Дурак ты, беззлобно проворчал Жорик, отряхивая пуховик от снежинок, попавших на него.
За Гранью.
Ноэль ждал. Он стоял, закрыв глаза, и прислушивался к дыханию, шороху и дуновению ветра. Он искал прореху именно тогда, когда грань между мирами непозволительно тонкая. Близилось зимнее солнцестояние, когда приходила пора умирать уходящему году. Именно в это время Ноэль мог выйти в полуоткрытую дверь. Осталось дождаться, пока кто-то ее приоткроет.
Время еще пока есть, до Нового года.
Чье желание бьется так ярко, что готово переступить любые моральные границы? Ноэль разглядывал их и видел много разных сердец. Все они бились, каждый в своем ритме, но одно особенно выделялось.
Ноэль мягко улыбнулся. Мало того, что кто-то рискнул рассказывать страшилки под Новый год, когда все особенно уязвимо, так еще можно легко добраться до человека, чья душа привлекла его.
Он снова улыбнулся, облизнувшись.
Глава 3. Старший брат
Вася попрощался с ребятами и пошел к остановке. Жорик молча шагал рядом с ним, поглощая чипсы горстями. Некоторые кусочки падали на снег, словно бы Ганс и Гретель отмечали дорогу к своему дому. Только вот Вася возвращаться туда не хотел, как и признаваться в том, что испугался недавней истории. Если бы Жорик не сбежал первым, это сделал бы Вася. Он то и дело косился в сторону лучшего друга, тихо радуясь, что они все-таки встретились и подружились.
Именно Жорик был первым, кто подошёл к Васе после получения зачеток и студенческих билетов. Именно он протянул ему печенье с кусочками арахиса и предложил дружить
Остановка встретила их пустотой и тишиной. Возможно, автобусы уже не ходили. Люди пропали, лишь мерно шипела паром платформа, ведущая к Верхнему Ростову. Вася бросил на нее задумчивый взгляд. У него возникло искушение подняться по ней наверх. Но чего он этим добьется, непонятно, ведь ни одного острова сейчас здесь нет. Верхний Ростов жил по своим законам, и законы эти известны лишь тем, у кого есть деньги со статусом. Вася вздохнул и пихнул Жорика в бок локтем.
Эй, френд, могу я тебя о чем-то спросить? Вася улыбнулся, пряча тревогу за белозубой улыбкой.
М? друг доел чипсы, вытер рот рукавом и уставился на Васю, Заколебал ты своими английскими словечками!
Жорик выкинул в урну пакет из-под чипсов. Дешевая яркая упаковка с тихим шелестом опустилась на дно, сверху тут же присыпало снегом, который взметнул ветер. Вася прикрылся рукой от его порыва, пряча кислую улыбку, но Жорик ее заметил. Он вообще был наблюдательным парнем, пусть даже и скрывал это за не слишком симпатичной внешностью.
Он прекрасно знал, что полнота, прыщи и вечная отрыжка у него из-за условий жизни. Нижний Ростов не изобиловал зеленью. Хотя, если сравнить с другими городами, то здесь было еще не так уж плохо и все же, Жорик знал, что живи он в Верхнем Ростове, у него было бы все самое лучшее. Так почему он этого лишен?
Прости, друг, Вася миролюбиво задрал ладони. Я постараюсь не ранить твой слух варварскими словесами.
Не ёрничай, Жорик потер лицо, которое горело от колючего снега, выпрямился, вглядываясь в дорогу. Сквозь пелену снега и свист ветра сложно было что-то разобрать. Автомобили еле плелись по дороге, застревая в сугробах. Пар, на котором они работали, то и дело замерзал, как и сложные механизмы под капотом; регулировщики сбежали туда, где теплее, рассудив, что вряд ли кто-то захочет лихачить в такое время, луна почти не пробивалась сквозь облака. Только вдали виднелся силуэт одного из Верхних островов, недосягаемая мечта Жорика.
Знаешь, у меня предки графьями были, сказал Жорик, вздохнув. Но мама вышла замуж за крестьянина, и все, я теперь бастард.
Не бастард, а плод мезальянса, поправил Вася, которому даже было немного жаль друга.
Сам Вася знал, что он из пролетарской семьи, его предки были крепостными крестьянами. Но он не забивал голову происхождением. Сейчас все иначе, каждый имеет право выбирать себе судьбу сам. Вася решил воспользоваться этим благом сполна. Лучше уж жить внизу, зато свободным.