Да чтоб тебе всё время не везло, пока сам к констеблю каяться не придёшь! карманник отшатнулся и быстро исчез в толпе, но проклятие уже намертво приклеилось и, судя по грохоту и ругани, начало действовать.
Да чтоб тебя бородавками обкидало, пока не женишься по любви! девушка не видела, кто ущипнул её, но это было и не обязательно, главное знать, за что проклинаешь.
В нос ударила вонь, а в поле зрения замаячила голова якобы свежей рыбы, которую навязчиво предлагала купить дородная торговка.
Да чтоб тебя этот запах преследовал, пока не перестанешь обманывать покупателей! торговка выронила рыбу, и та, теряя чешую и оставляя липкие пятна, съехала по платью Дафны, поставив крест на её попытках сохранить самообладание. Люди вокруг захохотали. Да чтоб вам всем икалось! У этих камней разума и то больше! Она топнула ногой, и спущенная с поводка сила стремительно заполнила площадь, растеклась по улице, легла на людей и впиталась в камни.
Толпа в страхе раздалась в стороны, и ведьма уверенно пошла дальше, благо улица там была достаточно пуста.
Ратушная площадь радовала гораздо меньшим количеством людей. Несколько парочек, одетых в светлое по случаю жары, прогуливалось у фонтана. Лоточник лениво отгонял мух от карамелек на палочках и засахаренных орешков. Даже докучливые мальчишки-газетчики попрятались от солнца или попросту сбежали на речку.
Всё вокруг дышало миром и покоем, и Дафна чувствовала себя вороной на цветочной полянке. Или разрушающим пожаром. Тёмное платье, обычное для леса или бедной окраины, тут казалось совершенно неуместным. К тому же стараниями торговки оно стало ещё и грязным. И с душком.
Предчувствия просто-таки кричали, что идти в ратушу сегодня не стоит. Но с каким-то яростным отчаянием она продолжала двигаться вперёд и подметать городскую брусчатку подолом несчастного платья.
***
Предчувствия оправдались не то чтобы полностью, а троекратно. Настолько провальных бесед у Дафны не было даже при получении патента на ведьмовство, а тогда всё сложилось очень плохо. На языке крутилось слово «фиаско». И сейчас, у себя в лесном домике, она не могла найти объяснений столь бурной своей реакции кроме как попенять на плохой день. Или обвинить во всём лесоруба и то сильное непривычное чувство, что вызвала эта встреча
Да что со мной такое? Я никого не проклинала уже лет пять, а тут как будто на ухо кто-то наговаривал, ведьма села на скрипучую ступеньку крыльца и погладила полосатого кота. И боюсь, главный лесничий никогда не забудет мне этих чирьев. А мы ведь почти нашли с ним общий язык в прошлом месяце.
Усталость и переживания дня давали о себе знать: голова болела, руки и спина ныли, а сожаления о содеянном грызли изнутри. К тому же этот день, без сомнения, один из худших в её жизни, ещё не закончился. Пятая часть (никак не меньше) горожан ходила проклятыми, так что в скором времени стоило ожидать появления толпы недовольных. Хорошо, если без оружия. И для их успокоения нужно было много воды.
Вздохнув, Дафна встала, взяла ведро и отправилась на речку. Предстояло наполнить большую бочку.
Журчание ручья, впадающего в реку, успокаивало мысли. Хотелось лечь на траву и ощутить ту необъяснимую и всеохватывающую общность природы и человека. Погрузиться в неё, смыть чувство одиночества и страха Но ведьма лишь вздохнула, набрала воды и повернулась в сторону дома. За кустами, подступавшими вплотную к тропинке, послышался треск и быстро стих. Дафна взглянула туда и остановилась: на земле между берёзами что-то белело. «И кто додумался бросить тряпку на муравейник! Изверги!» мысль эта и весьма болезненные ожоги от кислоты, пропитавшей ветошь, всколыхнули успокоившееся было раздражение и придали сил. Отбросив тряпку подальше от лесных обителей, Дафна схватила ведро и решительно зашагала к дому, так и не заметив стороннего наблюдателя. Работы ещё было невпроворот.
***
Элвин долго смотрел вслед девушке, обещая себе, что расцелует каждый её пальчик, как только разберётся с проклятием. И убедит Дафну в своем праве целовать её в любое время. Укрытие за деревом было не слишком надёжным, и он покинул его, как только убедился в отсутствии людей.
Тряпка, пропитанная муравьиной кислотой, валялась под кустом, и дровосек аккуратно сложил её в кадушку к другим таким же. Руки чуть пощипывало, и он представил, каково сейчас Дафне с её тонкой и нежной кожей. Наверняка всё ужасно болит и чешется. И зачем девушка полезла в муравейник стаскивать тряпку? Ничего бы не случилось, полежи ветошь там немного.
Пообещав себе ещё раз, что впредь подобного не допустит, Элвин отправился к большому камню.
***
Вы посмотрите, стоит как ни в чём не бывало, в глаза ей плюнуть, бесстыжей! разорялась воняющая несвежей рыбой торговка.
Пра-ик-льно! На, ик, кол, ик, её! размахивал вилами здоровенный мужик.
Ик! Ик! Ик! дружно поддержал его нестройный хор голосов.
Пришло гораздо меньше икающих, чем ожидала Дафна. Видимо, жара располагала к купанию и умыванию проточной водой, а это лучше прочего снимает все сглазы и проклятия ненаправленного действия. Воду она подготовила, а значит, скоро галдеть в лесу снова будут лишь сороки.
Мадемуазель Дюпон, вперёд вышел констебль. За его плечом виднелся прыщавый нос главного лесничего. И это было плохо. С жалобами на вас обратилось более пятидесяти человек, немолодой усатый служитель закона помахал пачкой листов. Здесь указана сумма штрафа и компенсация пострадавшим. Так как официального источника дохода у вас нет, то конфискации и дальнейшей продаже подлежит дом и всё ваше имущество. Остаток денег после покрытия штрафа, компенсаций и издержек судебного производства, если таковой останется, будёт возвращён вам, зачитал констебль.
Жечь ведьму! прокричал мужичонка, весь покрытый мерзкими бородавками. Уж не его ли нашло проклятие на женитьбу по любви? Призыв тут же подхватило икающее воинство.
Дафна дрожала. Нет, она не думала сопротивляться правосудию. Себе дороже. А то, в самом деле, соберутся сжечь ведьму, как в Тёмные века. Но дом было жалко. И вещи тоже. И себя. За три года это место полюбилось ей. И лес, и поле, и даже сам город. Такой разный, но всегда уютный и дружелюбный. Всегда, но только не сегодня. Казалось, и к ней уже все привыкли здесь, но как же быстро забылись хорошие деяния, стоило лишь раз оступиться. «Всё из-за лесоруба!» со злостью подумала Дафна, вытерла влажные ладони о юбку и направилась к представителю властей.
Толпа угрожающе качнулась навстречу и ощетинилась вилами, топорами, рогатинами и даже одним ржавым мечом.
Помощь нужна? Дайте-ка это, подсоблю со смертоубийством, из задних рядов послышался смутно знакомый голос, а за голосом треск, звон и сдавленные ругательства. Толпа раздалась в стороны, являя взорам лесоруба Элвина, путь которого усеивали обломки оружия и инструментов. То, что нужно! меч выхватили из рук оторопевшего наёмника. Железо крякнуло и развалилось на части. И вот это тоже пригодится! вряд ли кто-то знал, как пачка жалоб могла помочь со смертоубийством. Впрочем, от неё остались лишь обрывки, которые шевелил игривый ветерок.
«Чтоб у тебя в руках всё ломалось!» вспомнила Дафна и неожиданно улыбнулась. А потом и захохотала. И всё смеялась и смеялась, не в силах остановиться. Вытирала слёзы сначала ладонями, а потом рыдала-смеялась в чьё-то плечо. Вцепилась в чужую рубашку как в последнюю надежду, хотя была совершенно уверена, что больше ей ничего не угрожает.
Я бы обнял тебя, но боюсь сломать, прошептал ей в макушку Элвин. Но завтра ты уж никак не отвертишься!