В таком доме я бы провела старость, сказала Дана, распаковывая рюкзак. Ни тебе родственников, ни вредных бабулек
Это ты пока сама не бабулька, отозвалась Марина. А в старости все вреднеют. Еще неизвестно, какой ты станешь.
Я стану мудрая, ответила Дана. И добрая.
Блин! огорчилась Марина, наблюдавшая за процессом распаковки. У тебя такая же зубная щетка, как и у меня! Синяя с белой щетиной. Как мы их различать будем?
Ниткой перемотайте, да и все, буркнула Кристина.
Тебе хорошо, у тебя оранжевая.
Девочки, у кого какой шампунь?
Шампуни оказались разными.
У меня полотенце красное, с розовыми сердечками, заявила Марина. Не брать!
Очень нужно, ответила Кристина, пытаясь вытащить свое со дна рюкзака. У меня зеленое.
Итак, девки, Дана вернулась из ванной, расставив там свои аксессуары, и была в настроении подвести итоги, мы здесь по милости твоей колдунской книжки. Я спрашивала у Сашки, как они нашли прочих, он сказал, что нормально, через сайт, только нас как-то странно. Ты, кстати, книжку взяла? обратилась она к Кристине.
Нет. Заперла и дома оставила.
А ключ?
Спрятала. Мама знает место.
Хорошо. Лешка не найдет?
Не должен. Только вот
Кристина замешкалась, не зная, посвящать девиц в возможные проблемы или нет, но в итоге продолжила:
Ты мне ее в последний день отдала, так?
Ну.
Я ее на работе оставила. Прихожу увольняться, а ее Влад читает
Марина вскрикнула и прижала ладонь к щеке.
Его нам тут только не хватало!
Его не возьмут, покачала головой Дана. Альберт говорит, вакансий больше нет. Ни наших, ни рейдерских. Ну, есть, конечно, два техника, типа Джафару в помощь, но вы сами понимаете
Девушки понимали. Джафару, как и им, полагалась ровно одна комната в типовом доме, где должны были бы проживать еще два техника, но механик предпочитал комнату в гараже, построенном недалеко от взлетной полосы. Никакие техники ему были не нужны, а поскольку он прекрасно справлялся, то и дом номер три, находившийся как раз возле фермы, пустовал полностью. Единоверыч ночевал в нем, если состояние какого-либо из животных на ферме требовало его ночного присутствия. Саша сказал, что в те редкие моменты, когда Джафару требовалась помощь, он предпочитал ставить зеков за токарные станки и результаты их труда оценивал очень придирчиво. Если зеки плохо справлялись с заданием, он лишал их возможности ходить в сельпо, пока не доделают. С вольными техниками такое не прокатило бы.
С Владом немного иначе получилось, продолжала Кристина. Он не хотел отдавать мне графа. И во время борьбы за книгу оторвал уголок одной страницы.
Он теперь умрет? кровожадно поинтересовалась Дана.
А я почем знаю, ответила Кристина. Но видите, тут его пока нет, и никто не планирует за ним ехать.
Если приедет, надо его к зекам определить, убежденно сказала Марина. На воспитание. Козла такого.
Тогда уж на ферму, к овцам. Пусть проведет там молодость.
Кстати, лукаво заметила Марина, сосед наш, Рэнни, говорит, что изначально техники-то были, и даже жили в доме номер три. Но в один прекрасный день собрались и уехали. Будто напугало их что.
Единоверыча ничего не пугало.
Твой Единоверыч сам еще та нечисть. Ты сама говорила, что он с козами, как с людьми разговаривает!
Иногда лучше с козами поговорить, чем с Владом, например
Рэнни твой вечно что-то курит, знаешь. И это ни фига не табак.
*
Ты кровь-то у коровы брать умеешь?
Солнечные лучи растягивали прямоугольники окон, роняя на пол четкие, косые отсветы, деловые воробьи тенями сновали в коровник и обратно, прыгали по кормушкам и навозным желобам. Еремей Данилович Иноверцев, одетый в камуфляжные штаны и брезентовую куртку давно уже непонятного цвета щурился от блеска разложенных на подносе пробирок.
Умею.
Кристина вспомнила, что ее этому учили.
Вот и славненько, сказал он. А Дима? Что будет делать Дима? Дима у нас будет держать животных Смотри, орел, приобретешь хорошую профессию еще мне спасибо скажешь. Электроника-то ваша сегодня есть, завтра нет, а корова, она как кормила людев тысячелетиями, так и будет кормить.
Животные посматривали на Дмитрия Чекаву, увязавшегося за Кристиной самого утра, неодобрительно.
Ну, тысячелетия я вряд ли проживу, пошутил Дима.
Он немного нервничал: посматривал то на солнце, то на коров, то на воробьев и постоянно поправлял воротник свитера. Лучи солнца отражались от его глаз странным неживым цветом, похожим на старый асфальт.
Сейчас его свитер навозом провоняет, подумала Кристина. Если целый день тут ходить.
Сколько ты проживешь, никто не знает, назидательно сказал Единоверыч. Это сейчас ты этакий живчик, но в жизни бывает всякое. Может, и тыщу лет, а может, помрешь завтра. Главное здесь и сейчас. А здесь и сейчас надо держать корову.
Да не вопрос, храбрился Дима. Я обычно твердо стою на ногах. Даже если пол навозный.
Пол сегодня мыли, желоба чистили. Кристина, видишь иглы? Теперь смотри: протыкаешь яремную вену наискось снизу помнишь, где яремная вена? нацеливаешь в пробирку. На ней написан номер коровы и бирочка коровья. Та, что на ухе. Цифры читать умеешь?
Если что, я ей помогу, Чекава подмигнул Кристине. Меня электроника научила.
Обижаете, солидно сказала Кристина, рассматривая иглу. У входа почудился призрак Влада, она вздрогнула, но потом решительно прогнала его в архив памяти.
Путь от дома до фермы, даже если не спешить, занимал минут пятнадцать. За это время Кристина успевала проснуться и ощутить интерес к жизни, чего не происходило в городе, где на работу было ехать час. Многое, весьма многое зависело от дороги. Ну и солнце в коровнике, конечно. Какое сегодня в нем было чудесное солнце!
*
Соседками справа от Кристины были: Лена продавщица в сельпо, Алевтина работник администрации и молчаливая улыбчивая азиатка по имени Схен, работавшая в поликлинике.
Возвращаясь домой, Кристина часто заставала окружение за какой-нибудь философской беседой. То ли люди старались казаться лучше, чем были, то ли их действительно волновали подобные вопросы. Кристине понравился обрывок разговора Алевтины и Рэнни соседей с противоположных от их домика сторон беседующими на «нейтральной полосе», как раз перед их калиткой.
на мой взгляд прагматизм, говорил Рэнни, довольно близорукая стратегия.
Но то, что ему противопоставляют, вообще стратегией назвать трудно, тянула Алевтина. Это выжидание.
Не совсем, вдохновился Рэнни. Скорее, спектр внутренних состояний.
Кристина поздоровалась, обошла их, потом оглянулась. Алевтина стройная женщина лет тридцати пяти, в модных золотых очках, в красном офисном костюме и даже на некоторых каблуках, с дорого прокрашенными в серебристый оттенок короткими волосами, аккуратно уложенными в агрессивный порядок и парень сходного возраста, чье лицо в некоторых ракурсах просилось на икону, одетый в старый джинсовый костюм, прикрытый длинными космами, избегавшими рук парикмахера.
О чем эти двое могли спорить? Логично, что о мировоззрении, потому что каждый из них выглядел камнем на пути другого.
Кристина ощутила гордость от того, что они с Чекавой всю обратную дорогу от коровника говорили об одном и том же мире. Они нарочно удлинили обратный путь, чтобы пройти через луга, где в золотом вечернем свете покачивались цветы зверобоя и луговой герани, и где можно было вдоволь наслушаться птиц.
Правда, Чекава, как ей показалось, в основном соглашался с ней и подлаживался, а собственное мнение то ли придерживал, то ли вообще его не имел. С одной стороны это льстило, с другой настораживало.
По профессии Чекава был компьютерщик поддерживал программное обеспечение на складах, но в основном, конечно, планировал реализоваться как рейдер.