В домике при школе, называемом по-старинному «флигель», обитала семья педагогов, по совместительству преподававших самые разнообразные предметы. У них целое хозяйство свиньи, корова с телкой, куры, утки Общаться по всяким бытовым вопросам нам приходилось с главой семейства, его называли либо просто «хозяин», либо уважительно, по отчеству, Бронислав Титович. Титыч, если уж совсем по-свойски.
Итак, закат свершился.
И во внезапно наступившей какой-то нехорошей тишине вдруг вопросительно тявкнула сидевшая у Васиных ног всеобщая любимица Гекла. О ней чуть позже, но в тот вечер ее партия прозвучала как сигнал к началу главного действа. Третий звонок. Что-то явно должно было произойти. И произошло.
В сгущающихся сумерках замершей аудитории показалось: толстый змеиный хвост шевельнулся!
А-а-а, ты так, гадина! и Юра, с неизвестно откуда взявшимся в мускулистой руке топором, бросился на врага.
Удар, другой!.. Далее как в песне. Эх, раз, еще раз, еще много-много раз Оставшееся от чудовища через несколько секунд скорее напоминало экзотический фарш, чем недавний метровый шланг.
Ну, флегматично осведомился рыжий Славик, Юрин напарник по бригаде и сосед по «казарме», А как же теперь с браслетами?
Останки змея-Горыныча отважный рубщик на совковой лопате отнес в хозяйство педагогов, на корм кому придется.
Давай сюды свае мяса, с этими словами Титыч утилизировал дичь, Буслы вон ловяць ды ядуць змей, чаму курыца не будзе? Яна хоць i не лётае, але ж таксама птушка!..
Кровавое пятно на арене в лучших традициях корриды присыпали песочком, и драму сочли завершенной.
Кому доводилось летом носить робу с эмблемой на спине, согласятся: стройотряд самое веселое место на планете! Особенно когда являются гости. Визиты случались оригинальные, на них надо остановиться подробнее.
Что в одной спальне полтора десятка лбов ничего особенного, в армейских казармах по сотне спят, и нормально. Окна, ясное дело, не закрывали ни днем, ни на ночь, иначе же задохнуться можно! Хлопцы здоровые, пищеварение у всех вполне исправное.
Это нам открытое окно отдушина, а кое-кому может послужить и дверью. Уже упомянутый спортивный малый Юра почти каждую ночь гулял допоздна, а чаще до рассвета. У них с одной из девушек случилась вполне серьезная любовь. Она, разумеется, тоже наша, медичка, курсом старше, Танюша Юрик ласково величал ее «малыш». Безжалостно изрубленный змеиный браслет предназначался именно ей. Как-то уже с рассветом влюбленный возвратился, улегся поспать ему, бедняге, осталось всего часа два и тут на подоконник взлетел радостный рябой петушище.
Петухов в хозяйстве Титыча было двое. Одного звали Петя, и он по петушиным делам с курами проходил основным, а другого, беленького, тоже крупного, прозвали «джентльмен», как в анекдоте. Ибо за все лето ни разу не был уличен в неуважительном отношении к пеструшкам-несушкам Если попросту не топтал кур, и всё тут. Может, по масти они ему не подходили сам-то белоснежный абсолютно
Итак, пестрый кочет Петя, каждую зарю будивший нас и заодно всю округу пронзительно-надтреснутым кличем, облюбовал для утренней распевки именно Юрино окошко. Тот обычно крепко спал, натянув на голову одеяло, и на голос рассветного певца ноль внимания. Но сегодня заснуть не успел, о чем петуху пришлось пожалеть.
Взлетев на подоконник, красавец приосанился, расправил хвост, захлопал крыльями и бодро начал:
Ку-ка-ре!.. но закончить арию не успел.
Мощный удар справа с импортным названием «хук» поразил петуха прямо в клюв Возмущенно кудахнув, птица отлетела на полметра вверх-назад, приземлилась и помчалась по направлению к курятнику, что-то по-своему лопоча. Типа: «Ну, погоди, боксер, поедете на свой канал, тут-то я тебе коечку и обга-ажу! И курочек приведу» Увалень Славик, приоткрыв один глаз, со знанием дела задумчиво и хрипло со сна прокомментировал:
Умирать побежал
Еще одно предутреннее возвращение влюбленного кулачного бойца было отмечено и вовсе душераздирающей сценой.
В нашем «мальчиковом» спальном классе размещалась и совершенно необычная по тем временам барышня. Молоденький щенок. Сучка по полу, ангел по красоте и повадкам. Невообразимо милое, пузатенькое существо диковинной породы, для которой я лично сочинил определение: «нечто среднее между портвейном и Рокфеллером». Черная с редкими рыжими подпалинами, щекастой мордой и толстыми кривыми лапами, непрерывно виляющим обрубочком вместо хвоста Как вы уже догадались, ротвейлер.
Звали девочку Гекла. Гордое имя красавице досталось от знаменитого исландского вулкана. Ее привез с собой Вася. Будущий лекарь, обладавший редкостным даром рассказчика, причем не только на змеиную тему, внезапно увлекся собаководством. В его мыслях ничего подобного не было, пока не побывал в гостях у дяди с тетей, вернувшихся из одной из стран СЭВ. Венгрии, вроде бы. Они, уже немолодая бездетная пара, завели себе собачонку редкой в Советском Союзе породы, и пошло дело. Прибыльное, между прочим, даже по тем временам.
Вася увидел чудное создание, был очарован юной псинкой, а дядька между прочим просветил.
Ты, Василий, уж не думаешь ли на одну врачебную зарплату прожить? Так это, брат, зря А за каждого щенка половина твоего будущего оклада легко отламывается Мы ж не для красы эту жабу завели. И охранять нам тут в квартире особо нечего. А она нас кормит! Так-то, племяш
Ника (так звали Геклину мамашу) оказалась весьма плодовита, проблему составлял только поиск отцов будущего потомства, к последнему пришлось ехать за тридевять земель, в Таллин. Тогда эстонская столица называлась так, с одним «Н» на конце.
Гекле, которую Вася благоразумно привез не сразу, а через неделю после обустройства в деревенской школе, не исполнилось и трех месяцев. Неуклюжая вислоухая и слюнявая животинка покорила всех в первый же день, ей позволялось и прощалось все, вплоть до утаскивания под кровать обуви, носков и прочего, попадавшего в поле зрения любопытного зубастика.
Наши койки располагались рядом. Я в углу, он через проход в метр шириной, а коврик для Геклы под Васиной кроватью, поэтому и общаться с малышкой мне доводилось чаще всех. Щенок существо игривое, веселое и ласковое, а хозяин поставил себе целью вырастить настоящую служебную собаку послушную, воспитанную и суровую. По этой причине нам категорически запрещалось совать Гекле конфетки, сушки-печеньки и прочие вкусности.
Напротив, полагалось, если тянется к рукам, предложить угощение, а потом не просто не отдать, а еще и шлепнуть легонько по носу. Чтоб по опыту знала: у чужих ничего брать нельзя.
Ну, и шлепали Жалко, а куда денешься воспитатель следил строго и очень обижался, если предписания по дрессуре не выполнялись.
Еще мне было поручено способствовать развитию положенной данной породе свирепости. Делалось так: я совал Гекле под нос носок, рукав или штанину, а потом, когда она зубками крепко хватала предложенное, старался добычу отнять, иногда опять же аплодируя по мордасам. Приговаривая примерно так:
Кто у нас главная злючка? Рычим, кусаемся? Не отдам штаны! Мои штаны, мои!
Игра понравилась, и собака, по возрасту еще толком не умевшая рычать, издавала то писк, то визг, рвала у меня из рук игрушку и истекала слюной. За особо удачные моменты «учебы» Вася меня даже хвалил. Говорил, вот подрастет, детками обзаведемся, тебе первого щеночка отдадим. Недорого
Возражения это мне и даром-то не надо не слушал, говорил: стоит только начать! Некоторые «игрушки» очень быстро приходили в негодность. Так, из рубашки с длинным рукавом пришлось сделать тенниску. Ну, а штаны штаны регулярно зашивать