Тут я должен тебе пояснить, что у моей трольской жены была такая способность, она умела вводить меня в то состояние, какое ей и было необходимо для той или иной её цели. Другое дело, что особых целей в отношении меня у неё не было, к сожалению, кроме как денег побольше вытрясти. Не любила она меня, вот в чём дело. А поскольку я привык к тому, что у женщин от меня башенку их, зачастую и ажурную, лёгкую, конечно, сносит напрочь, то такое её ледяное отношение меня удручало очень сильно и больно. Она была подобна непробиваемой броне в этом смысле, так что ради её редкой благосклонности чего бы я и не отдал. Чего уж там местные трольские деньги, себя был готов отдать на поедание. Но лишь частично, чтобы совсем уж с душой не расстаться. Но это так отвлечения в сторону.
Действительно, ярчайшее земное небо распростёрлось над безмолвной пустыней. И так было оно реально и необъяснимо, великолепно и обширно, что я ощутил дрожь в ногах. А вокруг никого. Где Гелия? Где всё прочее? Тут уж ничего не оставалось делать, как брести куда-то, поскольку я вначале решил, что умер по неясной причине. Думал, Гелия чем-то поразила меня и отомстила тем, что жизни лишила, а это и есть посмертный мир. Ещё и порадовался, как отлично, что смерть не причинила никаких страданий. Брести пришлось долго, так что тошно стало, но некая сила, по ощущению внешняя, толкала вперёд. И внезапно, как декорацию сдёрнули, без всякой постепенности, а мгновенно я очутился на зелёной поляне среди синих цветов. Я был там не один.
Я увидел вдалеке какую-то пару мальчика и девочку, играющих в свои милые юные игры. И эта девочка, как понял я сразу же, наша с Гелией дочь, но уже взрослая, ведь в то время, о каком я и веду тебе своё повествование, дочка не была взрослой. А мальчик был тот самый, один из тех, кого мы ожидали в составе экспедиции. И он скоро у нас в подземном городе и появился К сожалению, вся остальная экспедиция, исключая ещё одного героя, погибла А тогда я лица Антона не знал, а ведь именно об Антоне я и веду свою речь. Вот как такое могло быть? И что было?
Ты, я вижу, слушаешь меня без всякого доверия, как очередной бред, но не прерываешь, поскольку я твой пациент, и ты готова ради моей внезапной благосклонности терпеть любую чушь моего изобретения. Только всё так и было. А у девушки дочери моей был наряд особенный. Платье алое. Она потом именно в нём была запечатлена на одном снимке, которым тот самый мальчик Антон Соболев украсил своё жилище. А я платье то на ней никогда и не увидел, чтобы вживую. Антон потом говорил, что она его лишь раз и надела, а потом куда-то бросила. Нэя платье для Икринки сотворила, а Нэя та ещё искусница, способна творить реально ангельские одеяния
Внезапно я очнулся и сказал Гелии: «Почему же платье красное»? Не знаю, зачем и спросил. От изумления должно быть. А она мне ответила: «Плохой знак. Платье красное. Знак гибели». «Чьей гибели»? спросил я. Она не ответила ничего. А я вспомнил, что в день гибели Нэиля сама Гелия была в алом платье Нэиного изготовления. Нэя не хотела то платье шить, а Гелия настояла. Взбрела ей вдруг в голову такая вот идея Но думаю, платье было не причём. Так уж там всё сошлось
Тут она вдруг обняла меня настолько с забытой нежностью, не притворной ничуть, а с тою самой, когда, будучи девочкой чудесной, любила меня У меня сердце и без того еле стучало от пережитого только что бреда, а тут едва не остановилось Я сразу понял, что ни на самую чуть я не разлюбил её, и никто мне не нужен, как она И что бы я ни отдал за возврат её любви А она вдруг и говорит, шепчет в уши, что пришла меня простить, а я, как захочу.
«Ты, как хочешь», сказала она, «Можешь, прости. Нет, не прощай». Не прощать? Да я всегда её прощал! Как никогда и никого ни до, ни после. Когда-то мы жили с нею в этом отсеке, моём персональном, ещё в бытность нашей совместной жизни здесь после того, как я нашёл её в горах. Это было в другой жизни уже. В другой эпохе для нас, так далеко мы с нею успели разбежаться. Я уже давно жил здесь, как в монашеской келье, поскольку ни одна женщина после неё не переступала моего личного условного порога. Но всё вдруг вернулось. Как будто и не было кошмарных совместных лет, и мы жили всю жизнь с тою же влюблённостью, как в начальные годы. Как будто кто-то свыше знал всё уже заранее и вернул ей в её последние дни все те чувства, которые она умела испытывать прежде. Как будто открылась неодолимая твердь между временами и впустила нас в утраченное время, где всё повторилось
Всё было как тогда, когда она жила у меня до рождения дочери. Её волосы в кристаллах сверкали, как ночное трольское небо с его созвездиями. Она распустила причёску, как она всегда делала, любя меня, и заколки посыпались, стуча камнями. Их не было жаль, они же были искусственные. Она вернула мне прежнюю любовь и меня прежнего себе. И я подумал, а где она таила все эти чувства? Всё это время? Значит, в ней ничего не умерло, а только было где-то спрятано от меня за мою утрату человеческого достоинства и за моё человеческое падение?
Глаза у неё по-прежнему плакали, как и тогда, когда я измывался над ней. Но сейчас мы любили, и я спросил: «Почему? Ведь ты испытала прежнее счастье. Я же почувствовал, увидел». Она сказала, что нельзя испытать прежнее счастье. Счастье оно всегда и только настоящее. К нему стремятся, чтобы его испытать, а в прошлое стремиться невозможно, его уже нет.
Она вскоре ушла. А я остался в эту ночь в своём отсеке, давно ставшем одиноким лежбищем, где она оставила запах своих духов и заколки с камнями. Я всё ещё дышал её присутствием и думал о том, что теперь наши отношения не будут прежними, дикими для окружающих и мучительными для нас. Я понял, что она всегда любила только меня и отняла у меня всё за моё, повторюсь, недостойное землянина поведение. Я ещё не понимал, что её странное возвращение было послано мне как наказание за всё то, что я натворил с этой женщиной, и с собою тоже. Потому что через сутки она была уничтожена вместе с теми зданиями, куда упал «Финист», где был расположен их Телецентр, и с прочими жизнями погребена там.
«Антон, ты хотел бы всё забыть»?
Рита, Антон, как ты понял, что девушка, дочь Венда, является не совсем человеком, а посланницей или представителем другой неизвестной звёздной расы? Какая она была? Опиши.
Антон, Она была земная. Но там, на Паралее, это потрясло. Там ведь не могло быть земных женщин, как нам объясняли. Увидев её, я забыл, что это другой мир. Я как будто попал в своё родное Подмосковье. Европейская девушка, русская. Мягкие черты лица, нежная северная красота, милая угловатость движений, она меня стеснялась, и это было так необычно, так по земному. Волосы длинные и светлые, слегка струящиеся, мягкие очень. Даже имея там, на Троле, местную жену, я втайне скучал по нашим девушкам. Жена моя была чудо, конечно, но она была одинока, как и я, и всё произошло больше от взаимного одиночества, чем от сильного влечения. Во всяком случае, у меня было так. После гибели моей жены Голубики от руки маньяка, просто потому, что она проходила мимо в неудачный час, а он именно в тот час решил хоть кого-то убить, я уже не хотел связи ни с кем из местных. В них чего-то не хватало, чтобы возникла любовь. Я остался один и страшно скучал.
Впервые дочь Рудольфа я встретил в горах, когда мы с коллегой проверяли наши объекты с наземной робототехникой. Но я и понятия не имел, что она дочь Венда. Она почему-то стояла на выступе скалы, а к самому выступу не было доступа. Только если сверху. Мы поразились, как она попала туда? Пока мы искали площадку для приземления, она пропала неизвестно куда. Спряталась. Мы не нашли никакого входа ни в какую пещеру, скала была гладкой и монолитной. С того дня меня стали преследовать сны. Преследовать не то слово. Они настигали меня как неземное блаженство, и я их ждал. Я жил в тех снах реальной жизнью с незнакомкой, и потом, когда я нашёл её, сны стали уже подлинной реальностью. А тогда они были вроде как пророческие или провидческие, как правильно? Я думал, это расстройство психики, усиленное сексуальным голодом. Но я мечтал найти ту девушку. Я был убеждён в её реальности. После каждого очередного сна я запоминал её всё лучше и подробнее. Я никому ничего не рассказывал, я имею в виду врача, мне самому нравилось такое расстройство психики, если это было оно.