Как в тумане Сортокс подал руки подошедшим к нему Стражам. Он с трудом верил в своё избавление. Однако кое-что ещё оставалось неясным
А как же духи? Ведь я нарушил их Правила. Они-то мне этого точно не спустят
Улыбчивый Ангел утешительно приподнял ладонь:
Не беспокойся, с ними мы, многозначительная пауза, отдельно договоримся.
Догадавшись, что это не его ума дело, Сортокс умолк и позволил вывести себя из зала. На выходе он обернулся
На здоровье, кивнул Судья в ответ на так и не высказанную им от шока благодарность.
Воины осторожно усадили его на крыльцо и оставили приходить в себя.
В голове гулко отдавалась пустота. Во рту было сухо, как в пустыне. Сортокс кинул короткий взгляд на освобождённые от пут руки, чтобы лишний раз удостовериться, что это не сон и он действительно помилован, и снова тупо уставился в никуда
Привет! весело поздоровался подсевший рядом его личный Ангел-Хранитель Рафаил. Как дела?
Сортокс молча посмотрел на него. Имевший облик молодого человека с длинными белокурыми волосами, Рафаил как ни в чём не бывало улыбался и ждал ответа. Впрочем, он быстро заметил странное настроение подопечного и спросил:
Ты чего такой? Он оглянулся на вход в зал. Опять судили, что ль? Ты чего теперь натворил?
Снова этот знакомый усталый взгляд Рафаил был единственным на свете существом, кого Сортокс искренне не желал огорчать, хотя ничего с собой поделать не мог, постоянно попадая в какие-нибудь передряги.
По Ангелу было видно, что он действительно не в курсе произошедшего. Притворяться он тоже никогда не любил. И всё же
Скажи честно, Рафаил, проговорил Сортокс, это ведь ты их за меня попросил, да?
Ничего я не просил, потряс головой удивлённый Хранитель. Меня вообще тут не было, я после войны души в Рай провожал.
Ты ж Хранитель, чего тебя в Провожатые кидают? сочувственно спросил Сортокс, наслышанный о том, как сложно Ангелам выполнять несвойственные их родной специализации задачи.
Ну а куда ж ещё, буднично усмехнулся Рафаил. Тебя хранить не пускают, ты наказан. А больше мне приткнуться некуда, только тут помогать.
Они немного помолчали. Хранитель с расспросами и нотациями не лез, за что Сортокс был ему безмерно признателен. Настолько, что отважился поделиться сам:
Я, в общем, напортачил здорово Меня там, кивнул он в сторону зала, как следует пропесочили. Но когда отпустили, я прямо почувствовал, что они ещё до Суда всё решили
Не знаю, что у вас тут случилось и кто за кого просил, сказал Рафаил и продолжил с хитринкой: Хотя видел сегодня, как во-он та душа, он указал пальцем вперёд, перед принимавшим её Высшим Начальством за кого-то горячо заступалась.
Сортокс повернулся туда и в изумлении застыл Прямо на него счастливо глядел солдатик, которого он пытался спасти! Вместо грязной военной формы с шевроном его теперь украшали прекрасные белоснежные одеяния. Похоже, его специально привели сюда на свидание перед тем, как окончательно прописать в Светлых Обителях.
Сбоку от ошалевшего Жнеца прозвучал вкрадчивый совет Хранителя:
Если тем, про кого они говорили, был ты, то я бы на твоём месте как следует поблагодарил
Сортокс мог бы обойтись и без этого замечания. Не помня себя от переполняющих его чувств, он поднялся и двинулся навстречу драгоценному ходатаю.
Тот, однако, его опередил.
Спасибо тебе большое за то, что пытался меня спасти! радостно воскликнула душа, речь которой, как и у всех душ по смерти тела, сделалась понятной.
Сортокс, и так-то понятия не имевший, с чего начать с избавителем беседу, после такого неожиданного вступления и вовсе сбился с толку.
Да пожалуйста, растерянно пожал он плечами. За спиной раздался характерный хлопок ладони по лбу и приглушённая фраза Ангела: «Наоборот же»
Новоиспечённый праведник сам выправил ситуацию:
Я рад, что сумел тебе помочь! И я ничуть не расстроен, что всё-таки умер. Раз надо значит, надо, легко сказал он, всем своим лучистым видом показывая, что теперь ни за какие коврижки не променяет эту новую Жизнь даже на тысячу старых.
К бывшему солдатику подошёл его Проводник и аккуратно намекнул, что время встречи вышло.
До свидания! махнул рукой парнишка, нисколько не сомневаясь, что они встретятся позже, уже в Раю. Сортоксу бы его уверенность
Пока, сдержанно ответил Жнец. Праведный Человек и его Ангел-Проводник удалились на несколько метров и растаяли, рассыпавшись серебристыми искрами.
Сзади подошёл Рафаил.
Знаешь, задумчиво сказал Сортокс, по-моему, я понял, для чего меня войной наказали. Не чтоб я там упахался до полусмерти и стал посмирней, хотя и для этого, разумеется, тоже. Мне кажется, меня туда отправили ради всего этого: ради моего убийства на поляне, ради Суда. Ради вот этого разговора с ним
Рафаил улыбнулся. Хранимый им любимый человечек потихоньку начинает понимать, как на самом деле устроена Вечная Жизнь и что в ней по-настоящему ценно. Такими темпами он, дай Бог, действительно когда-нибудь достигнет Царствия Небесного
Адыгея, апрель 2022 г.
Марина Ламбертц-Симонова
Ода моим страхам
Я боялась, я всегда боялась.
Боялась поскользнуться на ровном месте, упасть с небес, где часто находилась, на землю и сбить планку, если прыгну слишком высоко.
Я никогда не сидела под яблонями, чтоб яблоко не упало когда-нибудь на мою голову и по этой причине в моём воспалённом страхами мозгу не зародилась какая-нибудь сумасбродная идея
Ещё я боялась потерять память, если вдруг влюблюсь, и тормоза, если захочу пойти ва-банк, и последнюю каплю рассудка, когда он помутится от
Представьте: я никогда ни с кем не целовалась, боясь оказаться на седьмом небе или (о ужас!) не почувствовать в животе летающих насекомых, даже если это всего-навсего бабочки
Я очень боялась карандашей, авторучек, всего-всего пишущего, что соблазнит меня писать что-то, что непременно попадёт в стол, или того, что мои рукописи сгорят! Смертельно боялась я и того, что никогда не стану Поэтом хотя бы одного-одинёшенького Шедевра и притом бессмертного!
Короче говоря, я боялась пуще смерти людей, особенно читателей, и издателей
Последние вызывали во мне просто панический страх! Мне постоянно казалось, что если я, в своих дрожащих от страха руках, принесу им рукопись, то они, не глядя на меня, скажут:
Бросьте её там где-нибудь на стол, может быть, когда-нибудь руки и дойдут Кстати, как ваша фамилия?
Вот этого вопроса я как раз и опасалась так, что меня бросало в холодный пот, когда мне его задавали, ведь моя фамилия была абсолютно неизвестная, ничего не говорящая
Но ещё больше я боялась, что этот Издатель вдруг поднимет на меня взгляд и будет им ощупывать понимаете как? Да, я боялась, что этот пожилой мужчина сниметс себя очки и предложит мне «сон в лунную ночь» и при-том, вместе с ним Я же слышала, что в мире искусства многое идёт через «постель», поэтому-то и в театральный институт побоялась поступать, о чём с детства мечтала, потому что боялась бородатых режиссёров, которые при первой встрече предлагали выполнить соответствующие этюды, чтобы глубже почувствовать мой талант
И этого таланта в себе, как вы понимаете, я боялась тоже. Маститые писатели, обладавшие «большим весом», с которыми я не раз с опаской встречалась, «клевали» именно на него, и я с жутью протягивала им свои опусы Ведь я дико боялась, что они с ходу решат «протолкнуть» их в издательства, шепча мне на ухо, прямо в самую эрогенную зону, какие я должна внести поправки, чтобы мои «писульки» превратились в Книгу. И я дико боялась подобных предложений, но ещё больше я, признаюсь вам как на духу, боялась, что таких предложений не поступит! Поэтому я боялась зеркал, которые могли доказать мне, что я не внушаю даже этим добродушным стариканам желания дуть мне хотя бы и только в ухо