О, черт, неужели ей так и не поменяли номер? Поскольку она уже встала, а слуги еще нет, Шантел прошла в библиотеку и сняла трубку.
— Алло. — Автоматическим движением она взяла ручку и приготовилась записывать.
— Я хотел бы увидеть тебя прямо сейчас, — прошептал знакомый голос, от которого у нее сразу же вспотели ладони, а ручка выскользнула из пальцев и бесшумно упала на чистую страницу блокнота. — Почему ты изменила номер? Ты что, боишься меня? Не надо меня бояться, Шантел. Я тебя не обижу. Мне просто хочется дотронуться до тебя. Всего лишь дотронуться. Ты сейчас одеваешься? Ты…
С криком отчаяния Шантел бросила трубку. Ей казалось, что эхо в большом пустом доме доносит до нее звук ее собственного дыхания. Все началось сначала.
Несколько минут спустя водитель Шантел заметил только, что она села на заднее сиденье лимузина, не одарив его своей легкой, кокетливой улыбкой, которой всегда его приветствовала. В машине Шантел приказала себе успокоиться. Через несколько часов ей предстоит появиться перед камерой и выложиться до конца. Это была ее работа. Это была ее жизнь. И ничто не должно ей мешать, даже страх перед анонимными письмами или шепотом в телефонной трубке.
К тому времени, когда лимузин въехал в ворота студии, Шантел уже полностью владела собой. Здесь она будет в безопасности, не так ли? Здесь она погрузится в работу, которая до сих пор волновала ее. Внутри десятков громадных павильонов творилось волшебство, и она была частью его. Здесь было ненастоящим даже уродство. Изобразить можно было все — убийства, увечья, страсть. Страна фантазия, как называла киностудию ее сестра Мадди, и это была правда. Но, с улыбкой подумала Шантел, ты должен был вылезти вон из кожи, чтобы эта фантазия стала похожей на реальность.
В шесть тридцать ее уже гримировали, а к семи ее волосы были вымыты и уложены. Шла первая неделя съемок, и все еще казалось полным свежих впечатлений. Пока парикмахер превращала ее волосы в струящуюся серебряную гриву, которую носила ее героиня, Шантел повторяла роль.
— Какие роскошные волосы, — прошептала парикмахерша, направляя на прическу Шантел струю фена. — Я знаю женщин, которые отдали бы все на свете за столь густые волосы. Да еще такого цвета! Она наклонилась, чтобы увидеть в зеркале результаты своей работы. — Даже я сначала не могла поверить, что они натуральные.
— Я унаследовала шевелюру от своей бабушки по отцу. — Шантел слегка повернула голову налево, чтобы рассмотреть себя в профиль. — В этой сцене я играю девушку двадцати лет. Похожа я на нее?
Жилистая рыжеволосая парикмахерша со смешком отступила назад.
— Вот уж о чем вам не надо беспокоиться. Жаль, что во время съемок вы попадаете под дождь. — И она в последний раз взбила волосы Шантел.
— И не говорите. — Шантел встала, и парикмахерша сняла с нее пеньюар. — Спасибо, Марго.
Но не успела она сделать и двух шагов, как ее подхватил под локоть помощник. Шантел наняла его, потому что он был молод, горел желанием работать и не мечтал об актерской карьере.
— Собираешься щелкнуть хлыстом, Ларри?
Ларри Вашингтон вспыхнул и смешался, что всегда происходило с ним в первые пять минут общения с Шантел. Он был невысок и хорошо сложен, только что закончил колледж и обладал умом, который схватывал все детали. Его мечты в данный момент не простирались дальше покупки «мерседеса».
— О, вы же знаете. мисс О’Харли, что я никогда этого не делаю.
Шантел похлопала его плечу, от чего у него сразу же подскочило давление.
Кто-то же должен это делать, Ларри. Я буду тебе очень благодарна, если ты отыщешь ассистента режиссера и скажешь ему, что я в своем трейлере. Я буду прятаться там, пока меня не позовут на репетицию.
Тут она заметила своего партнера с сигаретой в руке и сразу же поняла, что он явился на съемку с глубокого похмелья.
— Хотите, чтобы я принес вам чашку кофе, мисс О’Харли? — Спрашивая об этом, Ларри отодвинулся от нее. Все, у кого были мозги, прекрасно понимали, что, когда Шон Картер страдал от похмелья, с ним лучше было не встречаться.
— Да, спасибо. — Шантел кивнула рабочим, которые устанавливали декорации для верной сцены. Эти декорации изображали железнодорожную станцию, пути, пассажирские вагоны и депо. Здесь она должна будет навсегда проститься со своим любимым. И ей оставалось только надеяться, что к началу съемок Картер сумеет избавиться от головной боли.