Можно спросить?.. начал было Паркер.
Это не то, о чем ты подумал, серьезно ответил его светлость, не дав ему договорить.
Ну, разумеется, шутливо согласился Паркер.
Послушай, у тебя извращенный ум. Оказывается, даже у ближайшего друга возникают тайные мыслишки, которые он не смеет высказать вслух.
Кончай нести вздор. Кто такая эта мисс Климпсон?
Мисс Климпсон, ответил лорд Питер, символ того, с какой расточительностью управляется наша страна. Возьмем электричество. Или гидроэнергию. Энергию приливов. Солнечную. Миллионы источников энергии выбрасывают ее на ветер каждую минуту. Миллионы старых дев, клокочущих полезной энергией, в силу глупости нашей общественной системы транжирят ее попусту в водолечебницах, отелях, каких-то сообществах и пансионатах в качестве компаньонок, между тем как их восхитительная способность познавательно сплетничать и измеряемая миллионами единиц мощности пытливость пропадают втуне, а то и наносят вред обществу, пока деньги налогоплательщиков тратятся на оплату работы, для которой эти женщины самим Богом предназначены и которую неэффективно выполняют плохо приспособленные для нее полицейские вроде тебя. Господи! Вот о чем следовало бы радеть Джону Буллю![10] А вместо этого блистательные молодые люди в снисходительной манере кропают отвратительные книжонки, а всякие пьяницы сочиняют песенки об «этих несчастных созданиях».
Да-да, сказал Паркер. Ты имеешь в виду, что мисс Климпсон для тебя кто-то вроде персонального частного детектива?
Она мои уши и язык, театрально произнес лорд Питер, а особенно мой нос. Она задает вопросы, которые молодой мужчина не может задать, не покраснев. Она ангел, проникающий туда, где дурака просто огреют палкой по голове. Она нюхом чует неладное. Словом, в своем деле она специалист высшего класса.
Тогда это неплохая идея.
Разумеется. Она же моя, а следовательно, блестящая. Только подумай. Людям требуются ответы на вопросы. Кого они посылают их задавать? Здоровенного детину с огромными плоскими ступнями и блокнотом в руках, вечно бормочущего себе под нос что-то свое. А я посылаю даму с длинным шерстяным джемпером на спицах и звякающими подвесками на шее. Разумеется, она задает вопросы от нее этого и ждут. Никто не удивляется. Никого это не настораживает. Ее так называемая словоохотливость кажется такой уютной и встречает доброжелательный отклик, который и приносит пользу делу. Когда-нибудь мне поставят памятник с надписью: «Человеку, который осчастливил тысячи одиноких женщин без ущерба для их добродетели и усилий со своей стороны».
Болтал бы ты поменьше, укоризненно сказал его друг. А что это за машинописные отчеты? Ты что, на старости лет в филантропы подался?
Нет-нет, торопливо ответил Уимзи, подзывая такси. Об этом я тебе позже расскажу. Небольшая частная операция по самострахованию на случай социалистической революции когда она грянет. «На что ты тратил свое огромное богатство, товарищ?» «Я покупал первые издания книг». «Аристократ! На фонарь!» «Стойте, пощадите меня! Я отдал под суд пятьсот ростовщиков, обиравших трудящихся!» «Гражданин, ты сделал хорошее дело. Мы сохраним тебе жизнь. Ты получишь высокую должность ассенизатора». Вуаля! Надо шагать в ногу со временем. Гражданин таксист, отвези меня в Британский музей. Тебя подвезти, Чарлз? Нет? Тогда до встречи. Пока не накрылись старые времена, хочу полистать одну рукопись «Тристана» двенадцатого века.
Мистер Паркер в задумчивости сел в автобус, направлявшийся на запад, и поехал проводить рутинный, по традиционным правилам опрос среди женского населения Ноттинг-Дейла. Эта среда не казалась ему подходящей для полезного использования талантов мисс Климпсон.
Глава 4
Слегка не в себе
и он все что-то бредил о зеленых лугах.
У. Шекспир. Король Генрих V [11]
Письмо от мисс Александры Катерины Климпсон лорду Питеру Уимзи:
«Через миссис Гамильтон Бадж,
«Фэйрвью», Нельсон-авеню,
Лихэмптон, Хантс[12].
29 апреля 1927 г.
Мой дорогой лорд Питер,
надеюсь, Вы будете рады узнать, что после первых моих двух холостых выстрелов (!) я наконец нашла нужное место. Свидетельство о смерти Агаты Доусон то, что мы искали, и жуткий скандал вокруг доктора Карра здесь все еще не утих, что, увы, не делает чести человеческой натуре как таковой. Мне повезло снять жилье прямо на улице, соседней с Веллингтон-авеню, где жила мисс Доусон. Моя хозяйка милая женщина, хотя и страшная сплетница! Но это нам на руку! Плата за очень славную спальню и гостиную, с полным пансионом 3,5 гинеи в неделю. Надеюсь, вы не сочтете ее чрезмерной, поскольку все сложилось именно так, как Вы мне рекомендовали. Прилагаю подробный отчет о расходах до сего дня. Прошу прощения за упоминание о белье, которое, боюсь, обошлось недешево, но шерсть в наше время очень дорога, а необходимо, чтобы все предметы моей экипировки соответствовали моему (предполагаемому!) жизненному статусу. Я не преминула выстирать все покупки, чтобы они не выглядели неношеными, что могло бы показаться подозрительным!!!
Однако Вам наверняка не терпится, чтобы я (прошу простить мне вульгарное выражение) «перестала кудахтать и перешла к делу» (!). На следующий после приезда день я сообщила миссис Бадж, что сильно страдаю от ревматизма (что чистая правда: печальное наследие, увы, оставленное мне предками любителями портвейна!), и спросила, какие врачи практикуют поблизости. Тут же последовал длинный список врачей, а также восторженный панегирик песчаным почвам и благоприятному географическому положению города. Я сказала, что предпочитаю пожилого доктора, поскольку молодым людям, на мой взгляд, нельзя доверять. Миссис Бадж от души согласилась со мной и в результате моих осторожных расспросов изложила всю историю болезни мисс Доусон и «шашней» (как она выразилась) доктора Карра с сиделкой! «Та, первая сиделка никогда не вызывала у меня доверия, сказала миссис Бадж, хотя должна была бы, при ее квалификации, полученной в больнице Гая[13]. Хитрая рыжая бестия, и, если хотите знать, вся суета доктора Карра вокруг мисс Доусон, его постоянные визиты к ней по нескольку раз в день все это было ради любовных встреч с сестрой Филлитер. Неудивительно, что мисс Уиттакер не могла этого больше терпеть и дала девице расчет по мне, так ей следовало сделать это раньше. Ставший после этого гораздо менее внимательным доктор Карр до последней минуты притворялся, будто с пожилой дамой все в порядке, между тем как мисс Уиттакер прямо накануне ее смерти сказала, что, по ее предчувствию, той скоро не станет».
Я спросила, знакома ли миссис Бадж с мисс Уиттакер лично. Мисс Уиттакер, как Вы догадываетесь, та самая племянница. «Лично нет», ответила миссис Бадж, хотя встречалась с ней на разных общественных мероприятиях и в доме викария. Но она знала о ней все, потому что ее служанка и служанка мисс Доусон оказались сестрами. Ну, не счастливое ли совпадение вы же знаете, как болтливы эти девицы!
Я также осторожно навела справки насчет викария, мистера Тредгоулда, и с радостью узнала, что он проповедует истинную католическую доктрину, так что я со спокойной совестью смогу посещать церковь (Св. Онисима), не оскверняя своих религиозных убеждений, чего я не смогла бы сделать даже ради Вас. Не сомневаюсь, что Вы бы это поняли. Но, к счастью, все сложилось наилучшим образом, и я написала своему доброму другу, приходскому священнику церкви Св. Эдфрита в Холборне, попросив его представить меня мистеру Тредгоулду. Таким образом, я рассчитываю познакомиться с мисс Уиттакер в ближайшее время, поскольку она, по слухам, является кем-то вроде «столпа местного прихода»! Надеюсь, это не грех использовать Церковь Божию в мирских интересах; но ведь, в конце концов, Вы лишь стремитесь установить Истину и Справедливость! а ради такой благой цели мы можем, наверное, позволить себе чуточку ИЕЗУИТСТВА!!!
Это все, что мне пока удалось сделать, но я не собираюсь бездельничать и напишу Вам снова, как только у меня появится что Вам сообщить. Кстати, почтовый ящик очень удачно расположен прямо на углу Веллингтон-авеню, так что мне не составит труда выбегать и опускать в него письма к Вам собственноручно (без любопытных глаз!!!) а заодно и бросать беглый взгляд на «Дубраву», так называется дом мисс Доусон теперь дом мисс Уиттакер.
Искренне Ваша,
Александра Катерина Климпсон».