Наследие Древнего - А.Никл

А.Никл

Наследие Древнего

Глава 1

 Андрей, это катастрофа! Ты понимаешь, какая это катастрофа, Андрей?! Олимп поимел нас! А я тебе говорил, от этого Кузнецова ничего хорошего ждать не приходится!  провопил мой напарник в трубку, пока я рисовал узоры на обрывке бумаги.  Ну чего ты молчишь, Андрей?! Ты собираешься хоть что-то сделать?! Нас обокрали а он молчит!

Я поморщился, потёр многострадальное ухо и отложил мобильник. Три раза постучал по столу и включил громкую связь.

 Андрей, ты тут?

 Дай пять минут на подумать, окей?  отхлебнув горяченного кофе, я помахал на ошпаренный язык.  Не каждый день меня радуют новостями, что мою фирму обложили со всех сторон.

На том конце трубки раздражённо засопели. Я залпом допил кофе, с мазохистским удовольствием прислушиваясь, как он обжигает гортань, и потянулся. Кофе одна из немногих радостей в моей жизни. И главное топливо, благодаря которому я до сих пор на ногах.

Кофе перед работой, чтобы не заснуть на совещании.

Кофе перед больницей, чтобы не заснуть рядом с кроватью у мамы.

Кофе перед домом, чтобы не убить чудовище, которое по ошибке зовётся котом Борисом.

 Ну так что, Андрей?

 Думаю ответил я, отправившись за ещё одной чашкой кофе.

Когда я вернулся за стол, мобильник негромко, но яростно матерился.

 Олег, успокойся, и не из такого говна выплывали,  я три раза постучал по столу.  Они увели у нас трёх крупных клиентов и выиграли тендер на два государственных заказа, и это, конечно обидно, но некритично.

 Некритично?! Ты в своём уме? Да мы потеряли миллионы! Миллионы!

 А Кузнецов потеряет всё,  отрезал я и сделал очередной глоток.  Во-первых, тендер они забрали на демпинге. Теперь это убыточные заказы, их только в мусорку. Во-вторых, у нас завелась крыса. Прикажи службе охраны проверить всех сотрудников, не было ли у кого подозрительных связей с Олимпом. А в-третьих Крысы плодятся очень быстро, почему бы парочке не завестись и у наших конкурентов?

 Что?  Олег от неожиданности подавился.

 То. Олимпийские твари и не пытаются играть честно, поэтому я подстелил соломки на всякий пожарный,  я не смог сдержать ухмылки.  Как ты думаешь, что станет с фирмой, которая очень долго не платила налоги и взяла парочку убыточных заказов?

 Ничего хорошего?  неуверенно предположил он.

 Верно,  я поднялся, поставил грязную чашку в раковину и потянулся.  Мы выждем пару месяцев, чтобы Олимп начал стройку, а потом сдадим его налоговой. Все доказательства уже у меня на руках. Кузнецов не сможет закрыть ни один проект, ему придётся объявить банкротство.

 А клиенты вернутся к нам,  плотоядно проурчал Олег.

 Именно. И цены для них поднимутся в полтора Нет, в два раза.

Попрощавшись с Олегом, я оборвал звонок и снова уселся в кресло. Я уже пару лет хотел расширить бизнес и добавить в наши здания уникальный почерк. Гражданское строительство, конечно, приносило хорошие деньги, но было довольно однообразным. А мне мечталось о лаврах Захи Хадид.

Вздохнув, я три раза постучал по столу отголоски обсессивно-компульсивного расстройства в народе ОКР, которое с большим трудом удалось вылечить. Как бы ни старался, отследить и ликвидировать эту тупую привычку я не мог. Когда нервничал или готовился к важному делу, она обязательно вылезала. Сотрудники и деловые партнёры уже привыкли к этой маленькой странности считали, что я боюсь сглаза.

Очнулся я в девять часов вечера, когда все работники разошлись, а весь офис, кроме моего кабинета, погрузился во тьму. Выхлебав чашку эспрессо, я побежал на парковку конечно, частная больница, где лежала мама, пускала гостей круглосуточно, но мне завтра рано вставать. Желательно попасть домой хотя бы к часу.

В больничный холл я влетел ближе к десяти. Медсестра на посту приветливо мне помахала. Пожилая санитарка, моющая полы, покосилась на мои ботинки и вернулась к ведру. Я подошёл к стойке, чтобы заполнить бумажки и, не теряя времени, отправился в палату. За моей спиной раздалось тихое бурчание:

 Топчутся по мытому, ироды! Да ещё и по ночам шляются, как упыри!

 Да тихо вы, баб Нюр!  шикнула медсестра.  Парень сюда каждый день ходит, как на службу. Весь такой красавчик, в деловом костюме, да только усталость за галстуком не спрячешь! Мешки под глазами такие, что котят собирать можно.

Дверь за моей спиной захлопнулась, и я поспешил на третий этаж. Палату я лично выбирал.

 Привет, мам,  я тяжело уселся на стул у кровати. Кардиомонитор мерно пищал, ИВЛ тихо гудел. Мамина грудь едва заметно поднималась и опускалась.  У меня всё хорошо. В общем-то ничего нового. Бизнес цветёт и пахнет, Борис меня ненавидит, внуков я тебе ещё не родил, но как только ты проснёшься так сразу. Мы с Машкой договорились, что подождём, пока ты не выздоровеешь.

Я подавил тяжёлый вздох. Врач сказал, что мама всё слышит, поэтому я рассказывал ей только приятные новости, боясь расстроить. В книжках пишут, что коматозников нужно мотивировать. А какая мотивация в том, что Машка меня бросила, как только заболела мама, а я торчу в офисе круглыми сутками? Вот и стараюсь придумывать что-то позитивное.

 Смотри, что сегодня принёс,  я снял пиджак, ослабил галстук и вытащил из сумки Маленького принца Экзюпери.

Через пару часов я закончил читать, попрощался с мамой и отправился на выход. Каждый раз я покидал больницу в гнуснейшем расположении духа лечащий врач твердил об улучшениях, говорил, что по всем показателям мозг мамы всё ещё жив. Шансы есть. Но со злосчастной операции прошло уже три года, и никаких подвижек. Мама не двигалась, не открывала глаза, не разговаривала.

У машины я оглянулся на больницу и нашёл глазами окна сорок восьмой палаты. Я не сдамся. Я сделаю всё, чтобы мама очнулась и прожила счастливую долгую жизнь. Что бы и кто ни говорил, я оплатил больницу на два года вперёд. Так что остается работать, содержать кота, навещать маму и постараться не свихнуться.

Я завёл автомобиль и поехал домой. В дороге завибрировал мобильник. На экране высветилось имя сестры. Я сбросил звонок и кинул телефон на соседнее сиденье, еле сдержавшись, чтобы не сплюнуть прямо себе под ноги.

 Опять, наверное, денег от меня надо Как же задолбала!

Я долго терпел, очень долго: и Надины кредиты закрывал, и позволял в больницу таскать всяких придурков, которые себя шаманами и целителями возомнили, и Мишеньку, её хахаля, на нормальную работу устраивал,  но моё терпение закончилось!

Как же я ненавижу тварей, которые наживаются на чужой беде. И ведь понимают, что ничем не помогут а то и хуже сделают,  и всё равно лезут и сосут деньги из дурачков. И до сестры невозможно достучаться после каждого мошенника говорит: Всё, это в последний раз! А потом находит нового и, конечно, в этот раз самого настоящего! Её бы тоже пролечить не мешало, да только уже в психушке.

Пробираясь в темноте через прихожую, я споткнулся о пушистую мягкую тушу и растянулся на полу, свалив обувницу и зеркало. Зазвенело разбитое стекло, по ушам резанул могучий кошачий ор, и по моей правой щеке резанули острые когти. Пока я матерился, пытаясь встать и не наступить на осколки, Борис грызанул меня за ногу и ускакал в гостиную точить когти о диван.

 Да чтоб тебя!  я включил свет и побрёл за веником.  Ты надо мной издеваешься? Да я на миллион баксов готов поспорить ты видел, что я вот-вот на тебя наступлю. И не пошевелился! Ух, кошачья жопа!

Борис вынырнул из-за дверного косяка, прищурил зелёные глазищи и встопорщил шерсть на загривке. Его вид словно говорил: В этом доме может быть только один хозяин, и это не ты. Несколько минут мы пялились друг на друга, а потом Борис утробно взвыл и рванул в спальню. На повороте его занесло, и когти с силой процарапали ламинат. Дрифтёр чёртов.