«Мне трудно сохранять телесную форму. Я нуждаюсь в поклонении и жертвах, принесенных с моим именем на устах, чтобы обрести плоть. Все должны любить меня и подчиняться мне. Вы с дочерью сделаете для меня это. Ты заставишь людей вновь обратиться ко мне, а я за это верну тебя в Партолону, где ты займешь свое законное место».
— Я поняла, — сказала она, стыдясь своего слабого голоса и прерывистого дыхания. — Сделаю…
Рианнон не успела договорить, как одновременно случились две вещи, заставившие ее умолкнуть. Ночь внезапно наполнилась громким барабанным боем, ритмичным, как стук сердца. Низкий вибрирующий звук разносился по всей поляне. В то же мгновение роженицу охватила нестерпимая потребность натужиться.
Ее спина изогнулась, а ноги машинально поднялись. Она вцепилась в шишковатые корни, стараясь обрести опору, все равно какую, лишь бы удержать на месте напряженное тело. Глаза Рианнон не переставали искать Прайдери, материализовавшегося в густой тени. Его полупрозрачный облик теперь был едва виден.
— Помоги мне, — простонала она.
Барабанный бой звучал все громче. Сквозь его гул до Рианнон доносилось пение, хотя слов она не разбирала. С ужасом, под стать той боли, что грозила разорвать ее тело, она смотрела, как прекрасный лик дернулся и начал изменяться. От чувственного рта осталась лишь узкая полоска. Нос превратился в нелепую дыру. Глаза больше не светились улыбкой и добротой. Они злобно сверкали бесчеловечным желтым огнем. Прошла лишь секунда, женщина не успела в очередной раз всхлипнуть, как внешность бога снова поменялась. Его глаза теперь представляли собой темные пустые пещеры, а рот раскрылся, выставив напоказ окровавленные клыки, торчащие в слюнявой пасти.
Рианнон закричала от страха, ярости и боли.
Барабанный бой и пение с каждой секундой звучали все громче.
Образ Прайдери вновь поменялся. К нему вернулась божественная прелесть, только на этот раз он был едва виден.
«Я не могу всегда быть красивым, даже для тебя, драгоценная».
— Ты меня покидаешь? — закричала она, когда приступ боли ненадолго стих.
Изменяющееся видение приводило Рианнон в ужас, но еще больше она боялась остаться одной во время родов.
«Те, кто идет сюда, вынуждают меня исчезнуть. Я не могу бороться с ними сегодня. У меня недостаточно сил в этом мире. — Тут его взгляд вспыхнул, а тело стало почти осязаемым. — Рианнон Маккаллан, я искал тебя десятки лет, наблюдал, как множились твои несчастья оттого, что ты была прикована к Эпоне. Ты должна сделать свой выбор сейчас, Рианнон! Ты видела все мои лики. Ты готова отречься от Богини и стать моей жрицей, избранницей и воплощением?»
От страха и боли у Рианнон кружилась голова. Она обвела рощу диким взглядом в поисках хоть какого-то признака присутствия здесь Эпоны, но не увидела ни малейшего проблеска божественного света.
«Я брошена в темноте, той самой, что преследовала меня много лет, и лишена права выбора. Я не способна даже представить себе, как можно существовать, не являясь Избранной божества. Как я жила бы, не имея той власти, которую предоставляет подобный статус? — Но, даже принимая решение, Рианнон не смогла заставить себя открыто отвергнуть Эпону. — Да, я признаю Прайдери. Пусть он этим и довольствуется».
— Я согласна отдать себя служению тебе, — тихо произнесла она.
«А дочь? Ты вверяешь мне и ее?» Рианнон отмахнулась от предостерегающего шепота, прозвучавшего где-то внутри.
— Я отдаю…
Ей не дал договорить пронзительный боевой клич семи старейшин, которые вышли на поляну и окружили два дуба плотным кольцом. С диким ревом, от которого у Рианнон задрожало сердце, дух Прайдери растворился в тени.
Боль вновь скрутила тело женщины. Она знала только одно — нужно тужиться. В следующую секунду ее поддержали сильные руки. Она охнула и открыла глаза. Старик был совсем древний. Лицо испещрено глубокими морщинами, длинные белые волосы, среди прядей виднеется орлиное перо.
Рианнон сосредоточилась на добрых карих глазах и прошептала:
— Помоги мне.
— Мы здесь. Тьма ушла. Теперь твоему ребенку можно появиться на свет.
Роженица вцепилась в руки незнакомца и что было сил напрягла истерзанное болью тело. Вскоре под бой древних барабанов из ее утробы выскользнул младенец.
В это мгновение Рианнон выкрикнула имя Эпоны, а вовсе не Прайдери.
2
Старик перерезал ножом пуповину, соединявшую мать и дочь, затем завернул малютку в домотканое одеяло и передал ее Рианнон. Когда она заглянула в глаза дочери, ей показалось, что мир безвозвратно изменился, как и она сама в глубине души. До сих пор ей не доводилось видеть такого чуда. Женщина не испытывала подобных чувств ни разу в жизни, даже когда впервые услышала голос Эпоны и обрела власть ее Избранной или же лицезрела красоту ужасного Прайдери.