— Ты что, диссертацию пишешь? — Она толкнула его в грудь, и ей показалось, что ладонь ткнулась в бетонную стену. Правда, под этой стеной билось сердце — сильно и ровно.
— Более или менее. — Он улыбнулся. Значит, он волнует Санни на самом примитивном уровне! Как замечательно…
Все дело в его глазах, думала Санни. Даже если у него не все дома, таких невероятных, завораживающих глаз она еще ни у кого не видела.
— Я думала, ты изучаешь планеты и звезды, а не людей.
— На планетах живут люди.
— По крайней мере, на нашей.
Он опять улыбнулся:
— Да, по крайней мере, на нашей. Будем считать, что мой вопрос вызван личным интересом.
Ей хотелось вырваться, но она понимала, что так еще теснее прижмется к нему. Проклиная его, она постаралась усмирить и свой взгляд, и голос.
— Джейкоб, твой личный интерес мне не нужен.
— Джей-Ти. — Он почувствовал, как Санни вздрогнула всем телом. — Родственники зовут меня Джей-Ти.
— Ладно. — Она говорила медленно, сознавая, что мозги у нее медленно плавятся. Сейчас ей нужно отойти на безопасное расстояние, вот что самое главное. — Пожалуйста, отойди с дороги, Джей-Ти, а я приготовлю завтрак.
Если она и дальше намерена соблазнять его прикушенной губкой, он за себя не ручается! Он и понятия не имел, что привычка закусывать губу может быть такой эротичной.
— Это что, приглашение?
Санни быстро облизнула губы кончиком языка.
— Конечно!
Он склонился к ней, наблюдая, как темнеют ее глаза. Как тут устоишь? В своем мире Джей-Ти славится умом, упорством и вспыльчивостью. А вот сдержанность — не его добродетель. Сейчас ему ужасно хочется ее поцеловать — не с научной, не с экспериментальной целью. Поцеловать страстно!
— Я хочу тост, — пробормотал он.
Она быстро выдохнула:
— Кукурузные хлопья «Фрут Лупс». Очень вкусные. Мои любимые.
Джейкоб отодвинулся — не потому, что она попросила, а из-за себя самого. Если ему суждено провести с ней под одной крышей несколько недель, придется приучаться к сдержанности. Он кое-что придумал.
— Завтрак мне не помешает.
— Вот и хорошо.
Внушая себе, что не отступает, а меняет тактику, Санни достала из шкафчика две миски. Прижимая к груди миски и пеструю коробку, она подошла к столу.
— В детстве нам такого не давали. Моя мама всегда была фанаткой здорового образа жизни. Она и сейчас такая. По ее мнению, сухой завтрак должен состоять из кусков корней и древесной коры.
— Зачем она ест древесную кору?
— Меня не спрашивай. — Санни вынула из холодильника молоко и залила им разноцветные кружочки. — Но с тех пор как я живу отдельно от родителей, я объедаюсь неполноценной пищей, суррогатами. Я решила так: раз первые двадцать лет жизни я питалась здоровой пищей, то еще двадцать лет вполне могу травиться.
— Травиться? — повторил он, с сомнением глядя на разноцветные хлопья.
— Сторонники здорового питания называют сахар белым ядом. Угощайся, — предложила она, протягивая ему ложку. — Горелые тосты и сухие завтраки — мое фирменное блюдо. — Санни очаровательно улыбнулась. Она тоже кое-что придумала.
Поскольку Джейкоб не мог позволить ей отравить себя, он выждал, пока она не начала есть, и только потом осторожно поднес ложку ко рту. Неплохо… на вкус похоже на размокшие леденцы. Если он хочет добиться ее расположения и выкачать из нее полезные сведения, нужно непременно похвалить ее кулинарные пристрастия.
Очевидно, Кэл никому, кроме Либби, не рассказал, откуда он явился. Джейкоб мысленно похвалил брата. Лучше всего держать язык за зубами. Иначе последствия будут непредсказуемыми… впрочем, их можно рассчитать. Кстати, Санни не так уж ошиблась, когда сказала, что, женившись на ее сестре, Кэл изменил ход истории.
Надо по возможности не слишком отклоняться от правды и осторожно воспользоваться своим положением. Джейкоб ощутил укол совести. Он намерен использовать ее!
Он собирался подробно расспросить ее о родственниках, особенно о сестре, и выяснить, какие у нее впечатления от Кэла. Кроме того, интересно узнать мнение хозяйки о жизни в XX веке. Она — живой очевидец. Если повезет, может, даже удастся уговорить ее свозить его в ближайший город, где можно поднабрать сведений и пополнить научную коллекцию.
Санни тем временем думала: нет смысла срываться на нем. Если она хочет точно выяснить, кто он и что он, придется вести себя потактичнее. Правда, особой тактичностью она похвастаться не может, зато она умеет учиться на своих ошибках. Здесь они в полной изоляции — настолько одни, насколько это вообще возможно. И поскольку она не собирается уезжать отсюда, придется проявить побольше осторожности и побольше дипломатии. Особенно если он в самом деле псих.