На секунду перед глазами все почернело. Пронеслась страшная мысль: нет, он не сгорит; звездолет просто расплющит. И вдруг звездолет рывком освободился, как стрела, выпущенная из лука. Хватая ртом воздух, пилот отрегулировал приборы и устремился навстречу судьбе.
Северо-Запад больше всего поразил Джейкоба своими просторами. Куда ни кинь взгляд, повсюду горы, леса и небо. И тишина — не безмолвие, а обыкновенная тишина. В траве и по веткам бегает мелкая живность, наверху щебечут птицы. На снегу множество следов — значит, сюда забредают и звери покрупнее. Увидев снег, он нахмурился. Все-таки он немного ошибся в расчетах — на несколько месяцев, наверное.
И все же он испытывал радость. Он очутился именно там, куда стремился. К тому же он жив.
Сторонник пунктуальности, он вернулся в рубку записать свои первые впечатления. Он видел снимки и видеообразы этого места и этого времени. В прошлом году он скрупулезно изучал конец XX века — пользовался любыми источниками, какие ему удалось найти. Прочел об одежде, языковых особенностях, общественно-политической обстановке. Джейкоб-ученый упивался новыми для себя сведениями. Джейкоб-человек то изумлялся, то пугался. Он никак не мог понять, почему его брат предпочел остаться здесь, в этом примитивном времени и месте. Из-за женщины — надо же!
Джейкоб достал поляроидный снимок — очень примитивный — и еще раз рассмотрел его. Калеб сидит на крыльце перед приземистым деревянным строением и, как всегда, широко улыбается. Судя по всему, он чувствует себя вполне в своей тарелке. На нем мешковатые джинсы и свитер. Руку он положил на плечо женщине. Джейкоб помнил, что ее зовут Либби. Бесспорно, она красива — по-своему, по-женски. Правда, не такая ослепительная красотка, каких Кэл предпочитает обычно, зато с виду вполне безобидна.
Интересно, что Кэл в ней нашел? Почему из-за нее отказался от дома, семьи и свободы?
Джейкоб раздраженно швырнул снимок на место. Он заранее приготовился невзлюбить ее. Скоро он сам посмотрит на эту Либби. И выработает свое мнение о ней. А потом вправит Кэлу мозги и заберет его домой.
Но сначала нужно принять необходимые меры предосторожности.
Выйдя из рубки, Джейкоб направился в свой личный отсек. Там он снял летный костюм. Джинсы и свитер из натуральных волокон, которые обошлись ему в целое состояние, хранились в пластиковом контейнере. Превосходная копия, думал он, натягивая джинсы на свои длинные ноги. Кстати, надо отдать им должное: чувствует он себя в них очень удобно.
Одевшись, он посмотрелся в зеркало. Если во время своего краткого визита — он от всей души надеялся, что визит будет кратким, — он наткнется на здешних обитателей, то вполне сойдет за своего. У него нет ни времени, ни желания объяснять туго соображающим аборигенам, кто он такой и откуда взялся. Не хочется и ненужной шумихи в средствах массовой информации — Джейкоб знал, что СМИ в конце XX века крайне популярны.
Нехотя он признал, что серый свитер и джинсы ему идут. Сидят превосходно; мягкая ткань приятно щекочет кожу. Важнее всего другое: в таком наряде он выглядит как человек XX века.
Густые и, как всегда, взъерошенные черные волосы доставали почти до плеч. Джейкоб до того погрузился в работу, что не было времени думать еще и о прическе. Тем не менее длинные волосы ему шли. Хотя он часто хмурился, сдвигая густые брови над темно-зелеными глазами, и стискивал челюсти, если что-то не получалось, иногда он становился на удивление притягательным — особенно когда расслаблялся и позволял себе улыбнуться.
Джейкоб в последний раз без улыбки посмотрел на свое отражение, закинул сумку на плечо и покинул звездолет.
Ориентируясь больше по солнцу, чем по своему микрокомпьютеру, Джейкоб пришел к выводу, что сейчас около полудня. В небе сказочно пусто. Просто не верится… Он смотрел вверх, в ярко-синий купол, и видел лишь едва заметную белую полосу — скорее всего, след пролетевшего в разреженном воздухе транспортного средства. Джейкоб вспомнил, что в XX веке их называли самолетами.
Какие они выносливые и терпеливые! Им приходится сидеть плечом к плечу с сотнями других страдальцев и часами болтаться в небе ради того, чтобы попасть с Западного на Восточное побережье США или, скажем, из Нью-Йорка в Париж.
Правда, ничего лучшего они не знают.
Джейкоб с сожалением оторвал взгляд от неба и зашагал по земле.
Ему повезло, что он попал в такой солнечный день. Он не захватил с собой ни куртки, ни какой-либо другой теплой одежды. Снег под ногами мягкий, но ветер задувал довольно резкий; он шагал очень быстро, чтобы не замерзнуть.