– Я уеду завтра с самого утра, – решительно сказала охотница.
Бригид ненавидела снег. Он вызывал у нее не просто физический дискомфорт. У всех кентавров температура тела была высокой от природы. Она успешно защищала их от всех изменений погоды, кроме самых резких. Охотница не терпела снег в принципе. Он покрывал землю сырым одеялом, от которого все цепенело. Лесные жители прятались от него либо улетали и убегали в теплые края. Она понимала животных.
Бригид целых пять дней шла из замка Маккаллан к северу, пробиралась через лесную чащу к началу скрытой тропы, которую Лохлан подробно нарисовал на карте. Пять дней! Она фыркнула от отвращения. Кентаврийка чувствовала себя человеком, который кружит по лесу верхом на глупой лошади. Она думала, что дважды пройдет этот путь за вполовину более короткое время.
– Чертов снег, – пробормотала она, и ее голос прозвучал странно в глухом лесу, напротив стены гор, показавшихся впереди. – Конечно, это должно быть где-то здесь.
Она оглядела скалу необычной формы в поисках признаков того, что здесь прошла маленькая группа Кухулина. Бригид думала, что воин отметит тропу, хотя вряд ли он мог навалить такую кучу красных камней, в точности походившую на открытый рот великана с высунутым языком и щербатым ртом. Топот копыт кентаврийки зазвучал глухо, когда она ступила по влажной земле, приближаясь к зияющему туннелю.
Внезапно воздух наполнился шумом бьющихся тяжелых крыльев. Мимо пронеслась черная птица и опустилась на скалу, похожую на язык.
Бригид резко остановилась, сжала зубы. Ворон поднял голову и каркнул. Охотница нахмурилась.
– Прочь, проклятая птица! – крикнула она и махнула руками, чтобы прогнать его.
Ворон невозмутимо уставился на нее холодными черными глазами, неторопливо, отчетливо трижды ударил клювом по скале, расправил крылья и мгновенно взлетел. Он скользнул над самой головой Бригид и почти коснулся ее волос, так что она едва не пригнулась. Охотница нахмурилась и приблизилась к скале. Когти птицы процарапали снег. Под ним виднелись красноватые камни – ржавые линии на зимнем холсте. Она потянулась, расчистила снег и нисколько не удивилась, когда увидела след Кухулина, ведущий прямо в туннель.
Бригид тряхнула головой.
– Мне не нужна твоя помощь, мама. – Ее голос гулко и страшно отразился от стен туннеля. – Ты всегда требуешь за нее слишком дорогую цену.
Ветер донес до охотницы карканье ворона. В этом ветре она внезапно ощутила волшебное тепло, а вместе с ним – ароматы и звуки, прилетевшие с равнины Кентавров. Бригид закрыла глаза от охватившей ее тоски. Зелень полей была не просто цветным пятном. Сквозь нее проносился теплый ветер, вбирая в себя ее запах и вид. На равнину Кентавров пришла весна. Там все было совсем не похоже на холодный белый мир гор. Травы стояли уже по колено, среди них красовались голубые, белые и сиреневые полевые цветы. Охотница сделала глубокий вдох и почувствовала, как пахнет домом.
– Стой! – Она резко открыла глаза. – Это обман, мама. Свобода – единственное, чего мне не может предложить равнина Кентавров!
Зов ворона окончательно смолк, забрав с собой теплый ветер, пахнущий домом. Бригид задрожала. Не стоило удивляться тому, что мать послала ей духа-проводника. Предчувствие, которое она ощущала весь день, было вызвано чем-то большим, нежели ее приближение к проходу в горах. Бригид надо было почувствовать в этом руку матери.
«Нет! – исправилась Бригид. – Я ее лишь почувствовала, а надо было узнать. Я сделала выбор, стала охотницей клана Маккаллан, дала клятву верности и не жалею о своем решении».
Охотница расправила плечи и пошла в туннель, физически и мысленно избавляясь от остатков ощущения материнского присутствия. Она вдруг обрадовалась тому, что проход достаточно заснежен. Хорошо, что ей потребуется вся ее концентрация и большая часть недюжинной физической силы, чтобы пробраться через него. Бригид не хотелось думать ни о матери, ни о знакомой красоте родины, которую она решила покинуть навсегда.
День был в самом начале. Лохлан сказал, что надо до темноты уничтожить все явные следы, которые могли бы ее выдать. Если все пройдет хорошо, завтра она найдет лагерь фоморианцев и Кухулина. Кентаврийка сосредоточилась на следах и двинулась дальше, стараясь ступать осторожно и не угодить копытом в щель, скрытую под снегом. Она не думала о матери и о той жизни, от которой отвернулась, не обращала внимания на чувство вины и одиночества, омрачавшее любое решение. Бригид была уверена в том, что сделала правильный выбор, но это не значило, что путь ее будет легким.