Не понимаю, говорил он с отчаянием в голосе, просто не понимаю, кому надо было убить Саара, отрезать ему голову и подкинуть ее сюда. Кому и зачем?
Нестор Васильевич рассудительно отвечал, что вопросы следует задавать по порядку. И в данном случае первый вопрос должен звучать так при каких обстоятельствах голова эстонца оказалась в раскопе? Барон удивился: его превосходительство сам все отлично видел. Голову нашел Гуннар, пока они с Загорским разговаривали.
Нашел или пытался спрятать? Нестор Васильевич смотрел прямо на барона.
Тот только руками развел: пытался спрятать? Но зачем? Даже если предположить, что Гуннар убийца или сообщник убийцы, зачем прятать голову в раскопе, где ее непременно найдут?
Может быть, именно по этой причине, отвечал Загорский.
Фон Шторн замотал головой нет-нет, это чистое безумие! Нестор Васильевич поднял брови. А разве не безумие убивать человека и потом отрезать ему голову самым варварским способом?
Потом? переспросил барон. Почему вы думаете, что голову отрезали потом?
Загорский отвечал, что это видно любому, кто хоть сколько-нибудь сведущ в судебной медицине. Шея покойника искромсана диким образом, как будто бы голову отпиливали тупой пилой или ее отгрызал хищник.
Хищник? насторожился фон Шторн. Какой еще хищник?
Действительный статский советник немедленно поправился, заметив, что о хищнике тут, разумеется, речи не идет. Ни один хищник не стал бы откусывать голову человеку только затем, чтобы потом принести ее в раскоп, это слишком странно даже для дикого зверя.
Почему же? удивился барон. Я охотник, и знаю, что многие звери, поев, закапывают остатки добычи на будущее. Может быть, зверь решил закопать голову здесь именно про запас. Это вполне мог быть волк, шакал или степная лисица.
Нестор Васильевич с сомнением покачал головой.
Труп явно какое-то время провел в воде, заметил он. Ближайший водоем это здешнее лесное озеро. С трудом представляю себе волка или шакала, который вылавливает тело из воды, отгрызает ему голову, потом несет ее за несколько верст и прячет в раскопе.
А водное животное? спросил фон Шторн. Какой-нибудь крокодил?
Мне жаль вас огорчать, но крокодилы здесь не водятся. Их привычные места обитания расположены гораздо южнее.
Барон оглянулся по сторонам и внезапно понизил голос.
А знаете ли, сказал он, тут ходят слухи об огромном ящере, который обитает в здешнем лесном озере уже очень много лет. Это вполне мог быть крокодил.
Загорский пожал плечами: откуда бы здесь взяться крокодилу? Барон отвечал, что крокодила вполне мог привезти для развлечения какой-нибудь богатый здешний помещик. Потом тот сбежал из дома, добрался до озера и поселился там. Если это правда, крокодил запросто мог откусить голову несчастному Саару, а потом закопать ее про запас.
Действительный статский советник поморщился.
Даже если принять за правду фантастическую версию существования в озере крокодила, то он бы прятал добычу прямо в воде, в придонном иле. Этот крокодил должен был совершенно сойти с ума, чтобы тащить голову в степь. На мой взгляд, это сделал, конечно, не зверь, а именно человек. Причем, судя по всему, человек этот тяжелый психопат.
Но зачем ему таскать туда и сюда отрезанную голову? недоумевал фон Шторн.
Возможно, он в силу своего разумения пытается направить следствие по ложному пути. Возможно, с его точки зрения найденная в раскопе голова должна указать на вас, как убийцу.
Барон пожал плечами.
Но вы же понимаете, что я тут не при чем!
Я, может быть, и понимаю, отвечал Загорский. Вопрос понимает ли убийца? Не говоря уже о том, что это весьма хитрый ход подбросить голову самому себе, и явной нелогичностью этого поступка отвести от себя все подозрения.
Иными словами, вы подозреваете меня? спросил барон.
Нестор Васильевич отвечал, что он пока ничего не может исключать.
Вот как? сказал фон Шторн, хмуро глядя на Загорского. А у меня есть совсем другая версия. Не знаю, кто именно убил несчастного Саара, но голову в мой раскоп подбросили вы. Причем случилось это не далее, как сегодня ночью.
Загорский поглядел на барона с интересом.
Зачем бы мне это делать?
Затем, что я сильно досаждаю вашему начальству, отрезал фон Шторн. И оно решило мне таким образом отомстить. Вы, конечно, не сможете доказать мою причастность к убийству, но нервы потрепать можете очень серьезно. И притом на совершенно законных основаниях. Вот так мне видится вся эта история.
Загорский неожиданно засмеялся: Бог с ними, с фантастическими версиями. Лично он просто пытался воспроизвести извращенную логику человека, который подбросил в раскоп оторванную голову несчастного эстонца. А сейчас не будет ли барон столь любезен и не расскажет ли о своих работниках поподробнее? Начать, пожалуй, можно как раз с покойного Саара
* * *
По словам фон Шторна, Магнус Саар был типичным представителем эстонского крестьянства смирный, послушный, кроткий человек. Помимо всего прочего, он обладал традиционными добродетелями, такими как набожность и преданность хозяину. Однако семья его была очень бедной, и, чтобы как-то вылезти из нужды, Саар завербовался матросом на эскадренный броненосец «Император Александр II». Парень он был крепкий, здоровый, дисциплинированный, да к тому же, в отличие от большинства соплеменников, грамотный, так что взяли его с удовольствием.
Отслужив во флоте несколько лет и сколотив необходимую, по его мнению, сумму, Магнус вернулся в родной хутор и стал заниматься сельским хозяйством выращивал рожь, разводил рогатый скот и домашнюю птицу. Однако бедняге не везло то урожай кто-то потравит, то мор нападет на животных. В конце концов он почти разорился и тут подвернулась оказия отправиться с бароном в археологическую экспедицию.
А откуда он узнал, что вы отправляетесь в экспедицию? Загорский смотрел не на барона, а куда-то в сторону горизонта, как будто это солнце ему должно было дать ответ на все его вопросы.
Светило, однако, помалкивало и только жгло все сильнее и сильнее, по мере того, как поднималось все выше над горизонтом. Барон же отвечал, что Саар дружил с семейством Мяги, они, очевидно, ему обо всем и рассказали.
А почему вы решили взять его на раскопки?
Фон Шторн пожал плечами: а почему бы не взять? Человек он сильный, бывалый, верный. А барону как раз требовался еще один работник. Загорский покачал головой: пять работников на один небольшой раскоп не много ли?
Барон считал, что не много. Он привык работать тщательно, а не просто махать лопатами. Пять человек в его случае как раз то, что требуется. Загорский молча кивнул и спросил, какая военная специальность была у Саара на корабле? Барон пожал плечами: точно сказать трудно, кажется, тот был простым матросом.
Далее последовал обычный в таких случаях список вопросов: в каких отношениях состоял Саар с остальными работниками, не было ли у них ссор, обид, непонимания? По словам барона, ничего такого он не наблюдал. Саар имел характер покладистый, смирный, да и вообще эстонцы, имея натуру замкнутую и скрытную, до публичных конфликтов дела стараются не доводить и в узком кругу договариваются между собой тихо и незаметно для окружающих. Это тем более легко, что с семейством Мяги Саар был знаком давно и хорошо.
Загорский кивнул и сказал, что хотел бы теперь поговорить с Гуннаром, если господин барон готов переводить его вопросы и ответы эстонца. Барон выразил полную и безусловную готовность помочь. В конце концов, он ведь подданный Российской короны, и это его священный долг помогать следствию и правосудию.