Господи! Какие красивые мечты были у меня!! Но они улетели разноцветными воздушными шариками в голубое ясное небо, постепенно уменьшаясь в размерах и, в конце концов, растаяв навсегда.
Семь месяцев назад, безнадежно махнув рукой, от меня ушла надежда.
Что осталось у меня?
Только любовь…
Безнадежная, неосуществимая, от этого голая и безусловная.
Просто любовь…»
Юлька бросила ручку.
— Не могу!
Она сложила ладони на столе, уперлась в них подбородком и посмотрела в окно на летящий снег.
Когда она увидела Илью в первый раз, было лето.
Замечательное жаркое дачное лето. Июль. Юльке было десять лет.
Каждый год родители снимали дачу в подмосковном поселке у одних и тех же хозяев. Большой дом был разделен на две половины — хозяйскую и ту, что сдавали дачникам. На их половине было четыре комнаты: две на первом этаже, две на втором, отдельная кухня и длинная открытая веранда. А еще они могли пользоваться всем огромным участком вокруг дома. Юлька обожала лето, дачу, поселок, своих дачных друзей, маму, папу, их друзей, хозяев дачи и собаку с прозаическим именем Жулька!
В мае она начинала по сто раз в неделю спрашивать родителей, не забыли ли они договориться с Ярцевыми о даче. После майских праздников ее друзья по даче начинали активно перезваниваться, договариваться о встречах и важных летних планах. Дней за десять до отъезда Юлька стала собираться, и в момент, когда все необходимые вещи стояли в коридоре, папа дал команду:
— Все! Выезжаем!
Юлька уже стояла у дверей и переминалась от нетерпения с ноги на ногу, как резвый молодой конек.
Самым страшным наказанием для нее было обещание родителей отправить ее на юг, к морю!
Когда ей было восемь лет, родители решили оздоровить ребенка и отправили ее в Крым, в пионерский лагерь. Никакие Юлькины слезы и мольбы не смогли повлиять на их решение. Какой-то знакомый врач настоятельно порекомендовал им такой летний отдых для дитяти, напугав всяческими ужасами о московской экологии. В те времена это понятие было еще не в ходу — и мало кто обращал внимание на состояние среды, но врач был продвинутый, впрочем, как и Юлькины родители.
У папы сердце обрывалось, когда Юлька стенала и упрашивала его не отправлять ее в этот лагерь.
— Папочка! Ну, пожалуйста! — рыдала Юлька. — Не хочу я это море, я на дачу хочу!
— Марина! — не выдерживал папа, обнимая дочку и вытирая ей слезы. — Может, черт с ним, с лагерем? Смотри, как ребенок убивается!
— Игорь! — стояла на своем мама, напуганная страшилками о том, чем дышит ее ребенок в течение года. — Так нельзя! Позагорает, поплавает, иммунитет укрепит!
Она забирала дочь из рук мужа, прижимала к себе и уговаривала:
— Юлечка! Тебе там понравится. Ты ведь никогда на море не была, а это очень красиво. И ребят там много, познакомишься, подружишься!
— Не хочу! — плакала Юлька. — У меня друзья на даче есть, они меня ждут!
С приближением дня отъезда сцены рыданий и уговоров повторялись все чаще. Папа готов был сдаться, видя Юлькино трагичное лицо, но мама была непреклонна. Она сама повезла Юльку на юг, чтобы сдать с рук на руки и посмотреть лагерь, в который отправляли любимое чадо.
Не сумев разжалобить родителей, чадо нашло другой способ добиться своего. На второй день пребывания в замечательном лагере Юлька заболела. Ее положили в изолятор с температурой сорок градусов. Перепуганная мама металась по врачам, пытаясь выяснить, что за болезнь приключилась с дочерью. Врачи пожимали плечами — а бог его знает. На простуду не похоже, в море дети еще не купались, может, такая реакция на солнце?
Мама быстро собрала Юльку, и в тот же день, самолетом, они вернулись домой, в Москву, где непонятная болезнь мгновенно исчезла. Уже на следующий день Юлька оглашала дачные окрестности здоровым криком молодого павиана.
Родители стояли на веранде дома и наблюдали встречу дочери с друзьями. Встреча сопровождалась криками неподдельной радости и восторга.
— Дурацкая была идея! — сказала мама.
— Дурацкая, — согласился папа. — И врач этот тоже! И мы с тобой хороши! Ну что переполошились? Оздоравливается она и здесь, получше всякого моря и крымского солнца!
— Нет, ну какова! — восхитилась мама. — Не мытьем, так катаньем! И ведь умудрилась заболеть до температуры! А?
— А что ты хотела, — рассмеялся папа. — Она ведь рыжая, вся в прабабку, а та всегда добивалась чего хотела!