— Да так, бандитская пуля, — отшутилась она.
— Вот знакомься, это Каролина. Она наш бухгалтер, — сменил я тему, — Ребята, представляю вам нашего нового механика. С завтрашнего дня Соня будет работать с нами.
Каролина тепло поприветствовала Соню. Думаю, они подружатся. Тем более, судя по всему, обе повернуты на транспорте.
— У нас почти все готово, так что вы двое, — указал Антон на нас с Соней, — быстро мыть руки и накрывать на стол. А мы с Линой тут закончим, и будем садиться ужинать.
Лина
Нет, честно, такой мужчина просто не может быть настоящим! Именно эта мысль волчком крутилась в моей голове, пока я наблюдала, как Антон выкладывает мясо на тарелки. Большой босс со своей гостьей уже накрывали на стол. Никита что-то рассказывал Соне, та только улыбалась. Она вела себя немного скованно. Интересно, где он ее нашел? С виду приличная девушка. Мне она сразу понравилась. Еще и механик. По моему мнению, огромный плюс в ее сторону. Я перевела взгляд на улыбающегося босса. Так-так, девушка ему тоже понравилась. Про Никиту в офисе поговаривали, что раньше он сам ремонтировал движки. 'Золотые руки' были у парня. Странно только, что теперь он к капоту и близко не подходит. Даже свою собственную тачку отдает ребятам на сервисе. Какие-то они странные, эти Догилевы. Один не ездит, хотя раньше был первоклассным водилой, другой тоже не занимается своим любимым делом.
Посмотрела на Антона. Тот продолжал украшать еду.
— Такой шедевр жалко есть, — с сожалением в голосе сказала я, любуясь творением Антона.
Он рассмеялся, выкладывая салат на тарелки.
— Надеюсь, это не только красиво но и съедобно, — поддела его я, несмотря на умопомрачительный запах от блюд.
Антон приподнял брови вверх, удивленно округлил глаза.
— Слышу сомнения в вашем голосе, госпожа Волкова? Вы не верите в мои кулинарные способности?
— Да нет, господин Догелев, очень даже верю, — ответила я, подхватывая тарелки и неся их в гостиную к ребятам.
Устроившись за столом, мы все вчетвером принялись уплетать ужин. Из слов остались только междометия. Одним словом — вау!
— Вот милые дамы, посудите сами. Справедливость где? Мой младший братишка вон как вкусно готовит, а я, яичницу не могу поджарить, чтобы не пригорела! — жаловался Никита.
— Ну, Никита Борисович, у вас наверняка есть другие достоинства, — с улыбкой сказала я.
— Лина, я конечно, босс, и все такое, но сейчас мы вне офиса. Поэтому можно просто Никита, — улыбаясь, поправил меня шеф, и, кивнув на Антона, продолжил, — Вон моего братца-тугодума ты же по отчеству не зовешь.
А почему тугодума? — не поняла я. Они, конечно, братья, но оскорблять то зачем?
— А это потому… — Никита резко дернулся, создалось впечатление, что кто-то кому-то под столом ногой врезал, — А он сам тебе расскажет. Ты его спроси как-нибудь.
— Антон? Не поделишься информацией? — улыбаясь, спросила я. Он минуту смотрел на меня. Потом, отведя взгляд, пробурчал:
— Как-нибудь в другой раз.
Так, мило болтая за ужином, быстро пролетело время. Уезжать совершенно не хотелось. Я посмотрела на Соню.
Было заметно, что девушка очень устала, покрасневшие глаза выдавали ее с головой. Заметила, что Никита, внимательно наблюдает за ней, стараясь не пропустить ни одного движения. Посмотрел на часы.
— Наверно пора по домам, завтра рабочий день, — сказал он, поднимаясь из-за стола.
— Да, спасибо огромное, за гостеприимство, — тихо поддержала его Соня, вставая.
Я, вздохнув, решила, что и мне пора бы уже сматывать удочки. Хорошего помаленьку.
Меня остановил насмешливый голос:
— А ты куда? Мне кто-то обещал помочь посуду помыть, — демонстративно вздохнув, сказал Антон.
В ответ улыбнулась. Как-то мне сегодня подозрительно везет! Антон пошел провожать Никиту с Соней, а я, поднявшись из-за стола, принялась убирать грязную посуду. Через несколько минут вернулся Антон.
— Если торопишься, я могу и сам убрать, — серьезно предложил он, помогая составлять тарелки в стопки.
— Выгоняешь? — улыбнулась, заглядывая в его глаза. Что я хотела там прочитать? Сама не знаю.
— Ни за что, — серьезно ответил Антон, — Лина, я….
— Что? — не поняла я.
Он на мгновение замялся.
— Ээ, ничего, — схватил самую тяжелую стопку грязных тарелок и поставил ее в раковину, — Чая не хочешь?