— Здорово! — искренне восхитилась Рита.
— Самое замечательное то, что этот мощный старик всю сознательную жизнь курит по три пачки в день! И причем строго марки «Беломор» или «Прима». Так что, если бы каждая выкуренная сигарета действительно сокращала жизнь на десять минут, то мой дед должен был умереть еще в младенчестве!
— А он у тебя женатый? — отсмеявшись, спрашивала Рита.
— Вот уж нет! И не был никогда. Всю жизнь его уговаривали жениться, но дед у меня железный. «Женитьба, — говорит он, — это такое же событие, как и посещение ресторана с друзьями. Ты заказываешь, что тебе нравится, а когда видишь, что заказали другие, тебе начинает казаться, что ты выбрал бы то же самое, что и они».
— Если он не женатый, как же мог стать твоим дедом?
— Ну он из таких родственников, по боковой линии.
— Шутник!
— На том и стоит. Он у меня намерен еще лет пятьдесят землю топтать. И исключительно с целью побить мировой рекорд по долголетию. Какой-то там старик в Сальвадоре сто двадцать три года уже живет. Так моему деду просто нет покоя. Должен я, говорит, этого латиноамериканца похоронить и на его могиле краковяк сплясать. Вот уж действительно — долгожитель это не тот, кто долго живет, а тот, кто долго не умирает!
Вот так, перешучиваясь, они катили и катили по ночной Москве. За окнами автомобиля проносились дома и проспекты, приобретшие в ночи причудливые и во многом таинственные очертания. Куда они все-таки едут — этим вопросом Рита не задавалась. Ей было просто хорошо и уютно.
— Слушай, Марго! А тебя мама не заругает за то, что ты сегодня ночевать не придешь?
— Она не узнает. Она в Твери. Они все в Твери — мама, папа и младший братишка.
— О! Так ты не москвичка?
— Нет, — сказала она, вздохнув. — Я тут комнату снимаю. У одной хорошей женщины. Правда, она сама дома редко бывает, проводницей работает на поездах дальнего следования. Уже второй год снимаю… Сначала, пока в институте училась, в общежитии жила. А как на работу устроилась, захотелось пожить одной и отдельно.
— А чего же одной? Что за интерес для такой красавицы — снимать целую комнату и жить в ней одной?
Как это хорошо, что сейчас ночь и в машине тоже темно! Иначе Костя непременно увидел бы, что она покраснела. А этого допустить было никак нельзя. Считалось, что они, телевизионные работники, предпочитают вести жизнь богемную и в большинстве случаев сексуально разнообразную. И смущаться, как девочка, оттого, что тебе просто намекнули на широкие возможности, которыми она пренебрегает, было просто глупо! Но она смутилась.
— Погоди-ка! — Костя внезапно притормозил у ночного киоска.
Хлопнул дверцей машины. Вышел и вскоре вернулся до подбородка нагруженный бумажными пакетами с продуктами, ловко поместил все это добро в багажник, вернулся на место и снова повернул ключ в замке зажигания:
— Ну вот, Марго, мы и обеспечили себе сегодня романтический ужин при свечах. Я подумал, что мороженые пельмени, батон и сыр, что лежат сейчас у меня в холодильнике, для сегодняшнего вечера не очень подходят. Как-никак, мы с тобой, можно сказать, только сейчас впервые по-настоящему познакомились. И это знакомство надо отметить!
«Так, значит, он действительно везет меня к себе!» — мысленно ахнула Рита и поняла руку к груди, пытаясь унять бухающее сердце.
* * *
…И было все.
Ужин — действительно при свечах и действительно очень романтический, который они готовили в четыре руки на огромной, недавно отремонтированной и обставленной в стиле хай-тек кухне. Рита резала салат, Костя, переодевшись в домашние джинсы и мягкую рубашку, священнодействовал над сковородой, в которой жарились обвалянные в какой-то замысловатой приправе аппетитные стейки. По кухне плыл аромат, способный свести с ума и менее голодных людей, чем они. Но когда мясо было готово и заправленные оливковым маслом сочные помидоры, засыпанные крупными кольцами лука, были сложены в стеклянную вазу и бутылка настоящего французского шампанского под восторженные Ритины аплодисменты была помещена в настоящее серебряное ведерко со льдом — Костя не позволил садиться за стол в кухне.
— Марго, я тебе удивляюсь! Романтический ужин на двоих не должен быть опошлен такими вещами, как созерцание газовой плиты и урчащего холодильника! Эх ты, а еще женщина! Живо хватай в верхнем ящике стола скатерть и накрывай стол в комнате!