Порой, вот как сейчас, Мари уставала от всех, в том числе и от Олега, потому и искала уединения. Однако в этот раз ей придется терпеть мое присутствие по вечерам в поселке действительно еще никто не жил постоянно, а забрести сюда мог кто угодно, и я не хотел оказаться крайним, если вдруг что-то непредвиденное случится. Я и так уже влез туда, куда не очень хотел и, честно говоря, был не должен.
Предупреждаю, раздалось за спиной, и я от неожиданности вздрогнул Мари спускалась по лестнице, уже переодетая в спортивный костюм, предупреждаю, Олегу звонить не надо.
Вы поругались?
Нет. И даже если и так, то это не твое дело, Денис. Я попросила об одолжении ты согласился, давай опустим подробности, хорошо?
Как скажешь, я пожал плечами и ушел в свою комнату переодеваться.
Когда вернулся, Мари уже возилась у холодильника, раскладывая по полкам продукты.
Что ты на ужин хочешь? спросила она будничным тоном, а у меня вдруг сжалось сердце всю жизнь я хотел вот этого, чтобы Мари была со мной, чтобы вела себя вот так по-домашнему, чтобы интересовалась моими делами и мной Увы, всё это досталось Олегу опять, в который раз.
А ты?
Она дернула плечом:
Я не хочу ничего, потому и спросила.
Если устала, иди полежи, я сам.
Денис, терпеливо, как учительница в разговоре с первоклассником, произнесла Мари, если бы я устала, то даже не спустилась бы. Поэтому спрашиваю еще раз что ты хочешь на ужин?
Пришлось срочно «захотеть» блинов, иначе Мари занервничает, а это ничего хорошего никогда не приносит.
Через час мы сидели за столом, и передо мной высилась горка блинов, а рядом с тарелкой стояли вазочки со сметаной и вареньем его тоже варила Мари летом. Кухню она в принципе не любила, но если готовила что-то, то всегда делала это очень хорошо, тут не отнимешь. Лерка, кстати, почему-то очень злилась, когда Мари вдруг бралась за готовку. Ну, девки вообще Мари не любили, и со временем Лерка тоже переняла у них манеру цеплять ее, однако всегда уползала, поджав хвост, после очередной порции словесных оплеух, которые Мари раздавала легко.
Если в такие моменты Лера пыталась просить защиты у меня, я злился ну, не вывозишь ты словесно, сама об этом знаешь, так какого черта постоянно пытаешься? Мари, кстати, меня за это осуждала считала, что я как Верхний должен быть на стороне своей нижней. Конечно Олег в любой ситуации заступился бы за Мари, которая, правда, в этом не нуждалась и сама могла поставить на место кого угодно. Однако, видимо, была довольна, чувствуя его поддержку.
Я же не считал Леру своей женщиной и даже своей нижней в полной мере, потому что не испытывал к ней почти никаких эмоций. Не понимаю, как мне вообще удавались экшены с ней. Правда, в последнее время я не катал один, не мог и не хотел, не получал никакой разрядки, оставшись с Лерой наедине.
После ужина я вышел покурить на крыльцо. Уже давно стемнело, в поселке действительно не горело ни одно окно во всяком случае, на нашей улице так точно. Двор освещался фонарями, они оставляли пятна на еще не начавшем таять снегу, и я, тупо уставившись на одно из таких, завис с сигаретой.
Ты чего раздетый? раздалось сзади, и мне на плечи легла куртка.
Я перехватил руку Мари, чуть сжал:
Покури со мной.
Она высвободила пальцы, вернулась на веранду и вышла оттуда уже в пуховике, села на перила и вынула сигарету. Я щелкнул зажигалкой, осветив на секунду ее лицо.
Как тут тихо, надо же, затянувшись и выпустив дым, произнесла Мари. Даже не скажешь, что город совсем недалеко.
Ты не побоишься тут одна весь день?
Она пожала плечами:
Какая разница, где быть одной?
Маша я выбросил окурок в ведро, развернулся и уперся руками о перила, словно загораживая сидевшую на них Мари. У тебя точно всё в порядке?
А у меня бывало иначе?
Маш ну, я ведь серьезно.
Тебе к чему эта информация? прищурилась она. Знаешь, я уже начинаю жалеть о том, что попросила о помощи, ты ведь теперь всё вокруг слюной зальешь
Это прозвучало скорее смешно, чем обидно, я даже фыркнул:
Зато конкуренты скользить будут.
Ты неисправим. Убери руки, я замерзла, она бросила окурок через мое плечо в ведро и посмотрела мне в глаза. Ты слышишь?
Слышу. Ты никогда не думала, почему у нас вот так?
Мари закатила глаза:
Сколько можно? Неужели ты не понимаешь, что вот это всё дерьмо не дает тебе нормально жить? И мне заодно?
Да ты-то при чем тут?
Как всегда, ни при чем. Убери руки, я же попросила.
Я оттолкнулся от перил и сделал два шага назад, давая ей возможность спрыгнуть и пойти в дом. Сам же проверил ворота, запер гараж, включил сигнализацию на машине и вернулся, повернул ключ в замке.
Шаги Мари раздавались наверху значит, больше уже не спустится. Странно, но сегодня я совершенно не испытывал соблазна подняться к ней хотя бы для того, чтобы просто поболтать. Я чувствовал, что Мари расстроена, испытывает какой-то внутренний дискомфорт, и усугублять это своим присутствием не хотел.
Улегся в своей комнате, долго ворочался на кровати, думая, что пора, похоже, заменить ее на что-то более удобное. Завтра мне на работу к девяти, ехать здесь минут двадцать при самом плохом раскладе, так что можно рано не вскакивать.
« Знаешь, что, Машка
За этой фразой обычно не следует ничего приятного, если честно. В последнее время у Дениса постоянно какие-то странные фантазии относительно меня, и не всегда я получаю удовольствие от их воплощения в жизнь.
Наверняка ты мне сейчас скажешь, да?
Наверняка скажу бормочет он, роясь в узком комоде под окном мы в квартире его дядюшки, и сегодня она в полном нашем распоряжении, потому что Серега куда-то уехал.
Из нижнего ящика появляется большая папка листов для рисования и пачка черных угольных мелков. Ну, понятно
Иди-ка сюда Денис манит меня рукой. Я подхожу, и он, поднявшись, разворачивает меня лицом к окну. Ну-ка нет, не здесь бормочет он, обводя комнату рассеянным взглядом.
Я, кстати, люблю, когда он такой увлеченный, полностью погруженный в то, чем занят. Он действительно очень хорошо рисует.
Так вот Денис выпускает мою руку, берет квадратный мягкий пуфик, стоящий в углу комнаты, вытаскивает на середину. Раздевайся и ложись.
Куда?
Маш ну, вот сюда, спиной на пуф.
Я так долго не пролежу, замечаю, сбрасывая на пол юбку и футболку.
Долго не надо, бормочет Денис, укладывая меня и выгибая так, как ему нужно. Мне только композицию посмотреть, потом встанешь
Это правда ему нужно всего несколько минут для того, чтобы понять, как именно изогнуто тело, как расположены руки и ноги, как повернута голова и остальное он дорисует по памяти. Это удивительно, но даже расположение родинок на моем теле Денис воспроизводит с фотографической точностью, не промахиваясь, кажется, ни на миллиметр. Я вообще постоянно удивляюсь, почему он не выбрал это специальностью ведь по-настоящему талантлив, мог многого достичь. Однако Денис всегда со смехом отвечает, что у ребенка врачей нет выбора. Мне это не было понятно в моей семье медиков не было, я первая.
Маша, ногу правую чуть согни нет, чуть меньше да бормочет Денис с дивана, на котором сидит, пристроив папку на коленях, и быстро-быстро водит мелком по листу.
Денис у меня спина затекла
Т-с-с, молчи! перебивает он, не отрывая взгляда от листа. Еще минутку
Через минуту он разрешает мне встать, сам же продолжает сидеть на диване и водить мелком по листу. Я не подхожу, не заглядываю в рисунок Денис не любит, когда его работу видят на полпути, поэтому сажусь на подоконник и беру сигарету.
Мы как-то удивительно быстро обжились в этой комнате, как будто всегда тут и были. Изредка я остаюсь ночевать, и тогда Денис утром варит кофе, приносит мне в постель и, устроившись в ногах, смотрит, как я пью, держа чашку с блюдцем на ладони. Не знаю, почему, но ванильные отношения с ним меня совершенно не интересуют, хотя и в ванили Денис необыкновенно хорош или мне просто не с кем сравнить? Он мой первый и на данный момент единственный мужчина, а я никак не хочу быть с ним где-то, кроме Темы. Вот там меня устраивает все»