Вечером она позвонила Жанночке. Как–то само собой вошло у них в строгое правило – каждый вечер Ася должна была ей звонить и рассказывать обо всем, что случилось с ней за день. И спрашивать мнения. И совета. И слушать комментарии. И не спорить, не дай бог…
Жанночка выслушала ее грустный рассказ о случившемся утреннем разговоре с начальницей будто даже и с удовольствием. Задавала вопросы, смаковала–уточняла детали – в общем, проявляла живейший интерес к происходящим с Асей на работе событиям. И хохотнула даже весело в трубку, обозвав Катерину Дунькой, которую пустили в Европу — офис–менеджер ей на фирме, видишь ли, лишним ртом показался. И на той же радостной ноте вдохновенно начала убеждать Асю в крайней безысходности ее положения, и голос в трубке звучал при этом так бодро и жизнерадостно, будто речь шла о какой–то давно ожидаемой Асей жизненной удаче, которая вот–вот должна подоспеть, да только задержалась где–то на полпути и ее просто терпеливо ждать надо, отбросив все сомнения:
— Да ты даже и не думай, Аська! И не сомневайся! Она обязательно тебе зарплату урежет, вот увидишь! Раза в два точно урежет! Уж она на тебе отыграется, это и загадывать заранее не надо! Так что будь готова. А как наиграется, так сразу и пинка хорошего под зад даст! И правильно сделает. А как ты хотела? Баба же руководить да командовать вами пришла, а не дружбу дружить! Да и зачем ей с тобой дружить, подумай? Ты для нее – не тот формат…И ты это в первую очередь должна для себя уяснить.
— Жанночка, ну как же… Как же это – зарплату урезать? Или выгнать? Нет, это несправедливо…У Валерки никогда по поводу моей работы замечаний не было…
— А ничего, проглотишь и переморгаешься! Куда ты денешься? – снова жизнерадостно констатировала Жанна и снова хохотнула довольно. – Так уж этот мир устроен, и ничего с этим не поделаешь – кто–то на ком–то обязательно должен отыграться. Так почему не на тебе? Слушай, Аськ, а с другими она так же себя ведет?
— Да еще хуже, говорят.
— Лбами сталкивает?
— Как это?
— Ну как, как! Не знаешь, что ли? Это называется «разделяй и властвуй»… Когда людей специально друг против друга настраивают, и они грызутся между собой до потери человеческого облика. Таким коллективом и управлять гораздо легче, и позабавиться всегда можно. Вот Левчик, например, всегда так со своими людьми поступает. А потом наблюдает…
— Нет, Жан, такого я не замечала. Никого она лбами не сталкивает.
— Ну и дура, значит! Или не научилась еще! Или во вкус не вошла! Вот я бы на ее месте обязательно какой–нибудь скандальчик–междусобойчик устроила… И поглядела бы…И определилась…
В общем, ничего путного ей Жанна не присоветовала. Асю даже обида кольнула слегка, когда она трубку положила. Как в детстве, когда бежала к маме, чтоб пожалела за содранную коленку, а она вместо жалости подзатыльник отвешивала за испачканное платьице… И тут же почему–то вспомнился ей предутренний кошмар, навеянный Светкиными дурацкими фантазиями, только странно как–то вспомнился. Потому что вместо Светки в Жанну начала превращаться уже сухопарая и бледнолицая Катерина: начала раздаваться в теле, смуглеть лицом, чернеть волосами и прихохатывать весело Жанниным низким голосом:
— Ничего, Ася, ничего, переморгаешься, куда ты денешься…
Ася сильно встряхнула головой, чтоб отогнать от себя разом и обиду, и наваждение это дурацкое, и даже провела ласково рукой по телефонной трубке, будто пытаясь загладить вину за свои фантазии. Чего это она, в самом деле. Ей ли на подругу обижаться? Да если б не Жанночка с Левушкой, она бы с детьми пропала уже давно, сгинула бы из этой жизни к чертовой матери…
***
4.
А на следующее утро Ася получила еще один неприятный сюрприз: из комнаты сына выплыла, на ходу завязывая пояс Светкиного халата, заспанная Марго и, вежливо с ней поздоровавшись, прошествовала гордо в ванную. Ася только ахнула ей вслед – вот уже до чего дело дошло…
Нет, она не была по большому счету ни ханжой, ни блюстительницей чужой нравственности. Все эти модно–гражданские молодежные отношения она понимала и принимала, конечно же. Но Павлик… К нему, как ей казалось, это вообще не должно было иметь никакого отношения. Потому что у Павлика должно быть все, все по–другому. Примерно так, как она для него и задумала: сначала диплом, потом хорошая престижная работа под крылом у Левушки, чтоб в дорогом костюме, чтоб в галстуке, чтоб со всякими там блестящими перспективами, потом женитьба на хорошей девушке из благополучной семьи, потом свой уютный дом, потом дети… А тут вдруг нате вам – утренняя Марго в Светкином халате! Нет уж, не бывать этому…