— Ну, хорошо. Она была его женой — третьей или четвертой — в момент исчезновения. Ходили слухи, что он или сам убил её, или приказал это сделать, но копы так и не смогли найти достаточно доказательств, чтобы предъявить официальное обвинение. Он стал осторожным, записался в отшельники, затем потерял кучу денег и, в конце концов, умер от передозировки какого-то наркотика — не помню, что это было — прямо здесь, в Нью-Йорке.
Пибоди резко поднялась:
— Вот тогда и началось время городских легенд. Он умер в роскошных апартаментах, расположенных над клубом, где он прятался от людей. Здание переходило от владельца к владельцу, но никто так никогда и не смог добиться успеха. Потому как…
Для пущего эффекта Пибоди выдержала паузу:
— Там обитают привидения. И это место проклято. На всякого, кто жил там или пытался открыть бизнес, обрушивались душевные или материальные несчастья.
— Дом номер двенадцать. Я о нем слышала, интересная легенда.
Не вынимая рук из карманов, Ева разглядывала большую ветхую комнату.
— Проклятый дом с привидениями. Кажется, это чересчур. Может, Рэдклифф рассчитывал очистить это место?
— Что ты имеешь в виду? — Тут челюсть Пибоди просто отпала. — Это то самое место? Это? О, Боже! Господи!
— Кто-то позвонил в 911. Хочу послушать эту запись, поскольку, скорее всего это и был убийца. Итак, жертва владела этим зданием, вероятно, он собирался делать ремонт и перепланировку. Может, он хотел восстановить былую славу клуба, как это было в дни его деда? Но что наш парень делал, слоняясь в проклятом доме с привидениями в два часа ночи?
— Это то самое место, — повторила Пибоди с трепетом в голосе. — Номер двенадцать.
— Поскольку двенадцатый дом оказался проклятым, то я могу оказаться в трудном положении. Давай перевернем его.
— Давай.
Когда они перевернули тело, Ева недовольно поджала губы.
— Похоже, кто-то и правда хотел убить его. Еще три ранения в спину. Лаборатория, наверное, подтвердит, но я думаю…
Она пересекла комнату по направлению к старинной круговой железной лестнице.
— Он стоял примерно здесь, лицом к нападающему. Бах-бах. Выстрелы в грудь. — Она ударила себя рукой по груди. — Отступает назад, падает. Размазанный кровавый след говорит, что жертва пыталась ползти, возможно, по направлению к двери.
— Двери были заперты изнутри. Так сказал коп, прибывший на место преступления первым, — сказала Пибоди.
— Ага. Итак, он ползет, убийца идет следом. Бах, бах, стреляет в спину.
пару лет назад. Приставил дуло прямо к голове и бах! Контрольный выстрел.
Ева видела это в своей голове. Слышала это, чувствовала запах.
— Ты ставишь пистолет вот так. — Она приставила кончик пальца к своей брови. — Ты прижимаешь его к коже и стреляешь, это личная месть. Если ты нашпиговываешь кого-нибудь таким количеством железа, значит ты серьезно на него зол.
— На жертве его дорогие блестящие наручные часы — они выглядят старинными, кроме того, бумажник с наличными, кредиткой с кодами, портативный компьютер, карманное средство связи — все на месте. Убийца даже и не пытался сделать вид, что это ограбление.
— Нужно проверить электронику. Давай-ка посмотрим на его средство связи.
Ева взяла устройство обработанными изолирующим составом руками, вызвала последний разговор. Там был записан шепчущий, похожий на ветер звук, от которого даже у Евы мурашки побежали по спине. Сквозь него пробивался хриплый женский голос:
— Номер двенадцать. Два часа ночи. Принеси это. Принеси это, и мы устроим вечеринку.
— Может все-таки ограбление?
— Ты слышала этот голос? — Пибоди осторожно посмотрела через плечо. — Он звучал, ну знаешь, словно неземной.
— Забавно, а мне он показался сделанным на компьютере. Но может это потому, что я знаю, что привидения не звонят по телефону и не стреляют из пистолетов. По той причине — и это может показаться новым для тебя, Пибоди — что привидений не существует.