— Вперед! — воскликнула командирша еще более зычно, и первой ринулась на задымленную лестницу.
Пролет мы миновали с большим трудом, ибо видимость была нулевая, и мы постоянно спотыкались, налетали друг на друга, толкались, ругались, короче, вели себя как невоспитанные ежики в тумане.
Когда лестница была преодолена, мы, откашливаясь и потирая ушибленные локти, вывалились в коридор второго этажа. Там оказалось не так дымно (видимо, сквозняк выдувал чадный туман за дверь) и мы смогли обозреть почти все пространство. Оказалось, что дверь в искомый кабинет находится прямиком перед нашими слезящимися глазами. Дверь почему-то заперта, а из-под нее валит вязкий черный дым.
— Разойдись!!! — донеслось до нас из тумана.
Мы разошлись, вместе с нами к стеночкам прилипло еще несколько зевак, примчавшихся на пожар, как на шоу Жан-Мишеля Жара. Мы непонимающе переглядывались, недоумевая, кто же отдал дурацкий приказ. Ответ не заставил себя ждать. С гиканьем из тумана вынырнул уже знакомый вам Селейман Абрамович, пыхтя, пронесся по коридору, глухо врезался в дверь своим костлявым плечиком, охая и хрипя, отлетел на исходную, после чего повторил заход еще раз десять.
— И так уже 10 минут, — доверительно сообщила нам одна из любопытных дам. — Никак взломать не могут.
— А покрепче мужика в институте не нашлось? — разозлилась Княжна.
Кумушки синхронно пожали плечами, типа, мы-то тут причем. Княжна хотела еще что-то сказать, она даже глаза сузила и рот раскрыла, но тут из тумана вместо измочаленного Швейцера вывалилась крепкая пожилая мадама в цветастом платье и бросилась на дверь с таким душераздирающим воем, как неутешная вдова кидается на гроб любимого мужа.
— Погибла! А-а! Погибла, девочка моя! Сгорела, душенька! А-А! — заголосила она, молотя руками по запертой двери.
— Чего это она? — наморщила нос Княжна. — Психическая что ли?
— Нет, это Галина Ивановна, — тут же доложила одна из кумушек. — Начальница Патентного бюро.
— И что это меняет? — с сомнением протянула Ленка, следя за беснующейся мадамой. — Разве начальники не могут быть психическими?
— Там у нее Дуся осталась. Сгорела, наверное, уже.
— А кто такая Дуся? Кошка что ли?
— Бегония, — прыснув в кулачек, пояснила еще одна кумушка.
Тут дверь, уставшая сопротивляться натиску мощной начальничьей груди, охнула и со скрежетом распахнулась. Тут же из образовавшегося проема в коридор хлынул поток черного едкого дыма, заволакивая все вокруг. Кумушки с чихом разбежались, а мы, стражи противопожарной безопасности, ворвались внутрь.
Огонь уже завладел половиной кабинета. Пылали занавески, стулья. Стеллажи с вкусными для огня бумагами уже обуглись и только дымились. Пожар медленно, но верно подползал к дверям.
— Вперед! — пророкотала Маруся и первая бросилась на амбразуру.
Тушили мы долго. Так как пользовались только подручными средствами — ни песка, ни огнетушителей мы так и не дождались. Благо, в комнате, была раковина и куча емкостей, типа, кружек, тарелок, сахарниц. Вот из них мы и заливали беснующийся огонь. Еще топтали его ногами, сбивали уцелевшими ковриками. Но круче всех боролась с пожаром Маруся. Словно ангел возмездия, она носилась по кабинету, размахивая, как знаменем, своей кошмой, набрасывалась на языки пламени, била их, топтала, и вновь срывалась с места в поисках новых.
Когда пожар был почти потушен, (оставалось залить лишь отдельные костерочки) в комнату на метеорной скорости влетел Кузин. В его вытянутых руках алел огнетушитель.
— Нашел! — проорал он радостно, после чего нажал на рычаг.
С шипением и писком из раструба вылетела нестройная струя белой массы.
— Работает! — взвизгнул начальник. — Вот! — и он вновь нажал на рычаг.
Баллон в руках Кузина задрожал, забился, потом вылетел, упал, закружился волчком по комнате, и к-а-а-к плюнет пузырчатой пеной в потолок.
— Спасайся, кто может! — взвыла я, ныряя под стол.
— Мама! — пробасил Кузин и тоже бухнулся на пол.
Через 4 минуты, когда все содержимое баллона было выплеснуто на потолок, стены, почерневшее окно, наши испуганные физиономии, мы выбрались из укрытий. Обозрели разгромленную комнату. И ужаснулись. Пейзаж напоминал иллюстрацию к футуристическому боевику или фантастической утопии, типа, Земля после атомного взрыва. Представьте: выжженное пространство комнаты, закопченные стены, обугленный шнурок, свисающий с потолка, бывший некогда очень миленькой люстрой, по углам груды головешек, луж, грязных тряпок, и все это покрыто ляпушками потусторонне-белесой массы.