И расскажет, что он с другой планеты?
А что в этом такого? удивился Крачин. Раз они потомки переселенцев, то вряд ли забыли о существовании других планет.
Как показывает опыт, на всех открываемых планетах сохраняется память о Герметиконе и появление его посланников вызывает интерес и удивление, но не страх, вернул себе слово Дорофеев. С этой точки зрения мессеру ничего не угрожает. Однако отсутствие корабля вызовет вопросы и породит недоверие к рассказу.
Его могут принять за мошенника?
Уверен, мессер сумеет убедить аборигенов в том, что не является мошенником. А также в своём высоком статусе.
Он расскажет о нас? спросил Бедокур.
Нет, качнул головой капитан.
Почему? растерялась Аурелия.
Потому что мессеру неизвестна судьба «Амуша», объяснил Базза. Кроме того, в его обстоятельствах информацию следует выдавать дозированно, всегда оставляя что-то в рукаве. Что же касается нас Дорофеев выдержал короткую паузу. Мессер уверен, что мы живы, и будет действовать исходя из предположения, что мы в скором времени появимся.
Потому что он верит в нас? тихо произнесла Кира.
Потому что он уверен в нас, адира. И мы его не подведём.
Ответить капитану никто не успел: дверь распахнулась и появившийся на пороге цепарь выкрикнул:
Прямо по курсу земля!
* * *
Моя земля!
Траймонго наш общий дом. Мы все за него в ответе.
Правда?
С чем ты не согласен?
От таких пафосных речей скулы сводит.
Можешь называть мои слова пафосными, но лично я чувствую огромную ответственность за всё вокруг, твёрдо произнесла Феодора. За всю нашу планету.
И прозвучавшая в её голосе убеждённость заставила сенатора Фага умолкнуть и даже слегка смутиться. Наамар увидел, что молодая женщина настроена весьма решительно и если он продолжит «шутить», то разговор завершится скандалом, и решил сбавить обороты. Но тем не менее пробубнил:
У нас не вся планета, а один-единственный материк.
Мы не знаем, есть ли на Траймонго другие материки, подал голос Радбуд.
Раз мы о них не знаем, то можем считать несуществующими.
А если они существуют и заселены?
Вы действительно хотите говорить сейчас об этом? изумилась Феодора, по очереди разглядывая собеседников, двух мужчин, двух сенаторов. Или мы всё-таки поговорим о том, что действительно важно?
Что может быть важнее освоения планеты? поднял брови сенатор Фага. Ты постоянно поднимаешь эту тему.
Наамар, хватит дурачиться! не выдержала сенатор Уло.
Я абсолютно серьёзен.
Если тебя так сильно волнует исследование Траймонго, то почему ты не построил флот?
И не убрался с вашего континента?
Просто: почему ты не построил флот? Продуманные «дурачества» сенатора Фага разозлили Феодору, но молодая женщина держала себя в руках. Почему не использовал свою энергию на благо планеты?
Мы всё время топчемся вокруг одного и того же вопроса.
И будем топтаться, пока ты не ответишь на мой вопрос, громко произнесла Феодора, глядя сенатору Фага прямо в глаза. Мы планировали снарядить экспедицию для исследования планеты, но ты выбрал войну. И я хочу знать: почему? Почему, Наамар? О чём ты думал?
Несмотря на то что во Дворце Пяти Стремлений оставались все лидеры Траймонго, сенаторов Суно и Харо на эту встречу не позвали. И не потому, что они были старше Радбуда, Наамара и Феодоры, которые ко всему прочему ещё и знали друг друга с детства, а по той простой причине, что Идлен и Габрис не были самостоятельными фигурами. Им оказывали уважение, они ярко выступали в Сенате и перед своими избирателями, но в конечном счёте делали то, что им приказывали: Наамар Габрису, Радбуд Идлену. И потому в их присутствии на встрече старых друзей и почти смертельных врагов не было никакой необходимости. Для разговора же они выбрали Дальнюю террасу, уединённое расположение которой позволяло надеяться на то, что всё произнесённое не выйдет за её пределы. И ещё уединённость Дальней террасы позволяла общаться свободно, без церемоний.
Я объяснял свою позицию не один раз, грубовато резанул Наамар.
Твои объяснения не выдерживают критики. Радбуд тоже начал горячиться. Экономика это экономика
Война это всегда экономика, а экономика это война, перебил его сенатор Фага. Наши Стремления много воевали в своей истории, и я искренне надеялся, клянусь я искренне надеялся! что противостояние осталось в прошлом. Но ты так разогнал экономику, что не оставил мне выбора: тягаться с тобой в бизнесе я не могу, поэтому перевожу противостояние в другую форму. Наамар грустно усмехнулся: В более привычную.
Почему именно противостояние?
А как ты это называешь?
Мы торгуем. Производим товары. Конкурируем.
Не прикидывайся идиотом, Радбуд. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду: пройдёт десять-двадцать лет и ты купишь моё Стремление с потрохами.
Можно обсудить протекционистские меры. У тебя есть возможность защитить свою экономику законодательным, а главное мирным способом, и я готов обсудить возможные варианты.
Я хотел так поступить, кивнул северный сенатор. Но ситуация поменялась: для чего ты устроил погромы?
Я?!
А кто?! взревел Наамар. Фага убивают по всему твоему Стремлению! Убивают за то, что они фага!
Ты несправедлив!
Я говорю так, как есть.
Серифы делают всё, чтобы поймать негодяев!
А кто вернёт к жизни убитых?
Несколько мгновений Радбуд внимательно смотрел на Наамара, а затем вернулся в кресло, взял в руку бокал с вином и прищурился:
А что ты скажешь, если расследование докажет провокацию? Твою провокацию.
Сначала докажи, очень спокойно ответил сенатор Фага, располагаясь в кресле напротив.
То есть ты не отрицаешь? изумилась Феодора. Наамар? В кого ты превратился?
Сначала Радбуду нужно доказать свои обвинения, холодно произнёс сенатор Фага. Только после этого ты сможешь потребовать объяснений.
Наамар, как ты мог Сенатор Уло покачала головой, а затем чуть повысила голос: Зачем ты раскачиваешь лодку? Ты уже всё решил, да? Ты хочешь войны?
То, что я делаю, это самозащита, отчеканил Наамар. Я устал повторять, что в противном случае Мэя купит весь север. И, думаю, Феодора, ты это понимаешь и Уло они тоже купят. Он перевёл взгляд на Радбуда. Ты предлагаешь договориться? Мои условия тебе известны. «Северная инициатива».
Я посмотрел документы, твои предложения абсолютно неприемлемы. Давай искать компромисс.
Никаких компромиссов. Наамар бросил быстрый взгляд на Феодору: Как видишь, я сделал всё, что мог.
Ты можешь сделать больше.
Что?
Сдаться, например. Сенатор Мэя не позволил Феодоре ответить Наамару. Тебе хорошо известно, что моя армия обучена не хуже твоей, а вооружена лучше. Но самое главное и ты это признаёшь моя экономика лучше твоей. Я не хочу войны, но я тебя и кровью умою, и задушу.
Попробуй, равнодушно отозвался сенатор Фага.
Это будет несложно.
Вы совсем сдурели? всплеснула руками Феодора. Вы себя слышите? Наамар, ты действительно устроил эти провокации?
Нападения на фага результат дискриминационной политики Мэя.
Да ты послушай, что происходит! Сенатор Уло бросила ему несколько листов с отпечатанными сообщениями. Погромы случились во всех крупнейших городах Стремления Мэя. Это правда сделали твои люди?
Это сделали поганые расисты.
Я поймаю всех причастных к этим преступлениям, пообещал Радбуд.
Но не сможешь доказать, что за ними стою я, жёстко ответил Наамар. И тем более не сможешь доказать это моим фага, которые и так-то косо смотрели на проникших в наше Стремление людей.
Радбуд побледнел:
Если хоть один волос упадёт с голов
То что? издевательски поинтересовался сенатор Фага. Начнёшь войну?
Могу и раньше.
Тогда чего мы ждём?
Я не хочу воевать, громко произнесла Феодора. И вам не советую.