Позавтракав, выглянула в окно. Было по-прежнему пасмурно, казалось, что вот-вот пойдет дождь. Мне нравилась такая погода. Она полностью соответствовала моему тоскливому настроению. Я натянула джинсы, серую футболку с капюшоном, завязала волосы в узел и заколола шпилькой. Остановившись в коридоре перед зеркалом, внимательно на себя посмотрела. Я явно похудела за последнее время. Лицо осунулось, моя и без того белая кожа стала бледной, серо-голубые глаза словно погасли, под ними залегли тени. Я задумчиво взяла косметичку и достала блеск для губ, но передумала.
— Зачем? — пробормотала я. — Кому это нужно? Уж точно не мне!
Я бросила косметичку на столик и вышла из квартиры.
Жила я неподалеку от метро «Пролетарская» и любила свой район. С удовольствием гуляла по улицам, заглядывала в древнее Крутицкое подворье, поднималась на Новоспасский мост и любовалась открывавшимися с него видами на монастыри и Москву-реку. И сейчас я машинально пошла в ту сторону. Низкие серые тучи закрывали все небо, не осталось ни единого просвета. Я набросила капюшон на голову и медленно двинулась к мосту. Последнее время я часто бродила по городу вот так, без всякой цели. И мне нравилось мое одиночество, потому что никто не мешал вспоминать моего любимого, думать о нем. До Грега я никогда никого не любила. Конечно, были увлечения, короткие романы, но я быстро понимала, что все не то, и, не задумываясь, расставалась с кавалерами. И только с появлением Грега сердце вдруг проснулось. Даже когда я узнала ужасную правду, что он вампир, любовь выжила, хотя вначале я пыталась забыть его, уйти, разлюбить. Но ничего не получилось. Любовь была настолько сильна, что даже столь непреодолимое препятствие не смогло ее разрушить.
«Не понимаю, как можно разлюбить, — размышляла я, идя по мосту к Кожевнической улице. — Ведь в моем сердце любовь живет несмотря ни на что и даже — вопреки всему. Я почти два месяца не вижу Грега, не общаюсь с ним, ничего о нем не знаю, но разве я стала хотя бы чуточку меньше его любить? Как же он там, в «Белом склепе», пытается избавиться от чувства, которое, я точно знаю, так же сильно, как и мое? Грег, милый, быстрее возвращайся! Мне так плохо без тебя!»
Я с трудом сдержала подступившие слезы и ускорила шаг. Надо переключиться на что-нибудь еще, иначе депрессия неизбежна.
Я спустилась с моста, дошла до конца Кожевнической улицы, миновала Павелецкий вокзал и пошла по Новокузнецкой. Ноги словно сами привели меня к дому, где жили Грег и Рената. Я вошла в небольшой ухоженный двор и подняла голову. Дом был современным, 14-этажным, и напоминал закругленную колонну. На последнем этаже находилось всего две квартиры, в одной жил Грег, в другой — Рената. Мне невыносимо захотелось подняться. Я подумала, что, возможно, Рената дома и она хотя бы что-то знает о брате. Я подошла к подъезду. Появившийся консьерж сурово спросил, к кому я направляюсь. Я назвала номер квартиры.
— Вы должны меня помнить… — робко спросила я. — Я уже бывала тут, и не раз.
— Никого нет дома, — сухо ответил он и захлопнул перед моим носом дверь подъезда.
Настроение окончательно испортилось. Я вышла из дворика и невольно вздрогнула — мне показалось, что я вижу осанистую фигуру Атанаса. Мужчина быстро удалялся по переулку. Не раздумывая, я бросилась за ним. Но мужчина сел в черный джип, который тут же уехал.
«Совсем с ума сошла! — подумала я, пытаясь унять волнение. — Да откуда здесь взяться Атанасу? Что ему тут делать? Он наверняка сейчас в Лондоне или вообще где-нибудь на севере. И Рената, видимо, с ними. Нужно немедленно успокоиться! А то мерещится бог знает что. Лучше мне уйти отсюда».
Я резко развернулась и пошла куда глаза глядят. Возле Третьяковской галереи заметила большое количество народа, толпящегося возле входа, и многочисленных гуляющих. Почувствовав дискомфорт, свернула в узкий переулок. Пройдя немного, остановилась.
звучало в моей голове.