Урсула долго ворчала из-за вынужденного соседства, но вскоре привыкла. А Аника прозвала его «Гьётто», что на староведьминском означало «Вредный шарик». С тех пор имечко и прилипло.
Не ворчи. Лилу не хотела тебя будить. У нее просто плохое настроение, подхватив его на руки, моя младшая сестренка направилась к входной двери. Мы пойдем прогуляемся. Кто-то давно не разминал свои щупальца.
Подожди, выбравшись из-за стола, Урсула бросилась следом. Я с вами. Нужно зайти в лавку к Эмилии, купить молока. А то последняя бутылка ушла на лекарство от кашля.
И на рынок загляни, крикнула я ей вдогонку. Сорной травы купи. Уилла, сына Элен, снова пятнами обсыпало.
Кивнув, Урсула закрыла за собой дверь, оставив меня в полном одиночестве, заниматься уборкой.
Моя очередь подошла. И даже несмотря на бессонную ночь, которую я провела, готовя целебный отвар, чтобы пополнить наши быстро исчерпывающиеся запасы, от работы было не отвертеться.
Куда уж тут драконам с их отборами? Держать лекарскую лавку выгодно. Заработок неплохой. Почет и уважение местных жителей. Но то, какими темпами раскупались зелья, заставляло трудиться не покладая рук. А у меня, между прочим, свадьба на носу. И свадебное платье
Не куплено.
Глава 3. Повелитель растений
Не успела я подмести пол, как в дом залетел маленький камушек, который, приземлившись у моих ног, распался на части оранжевыми искрами.
Яркими. Безобидными.
Знакомая магия. Она заставила меня улыбнуться и вынырнуть в окно, напротив которого, обнимая огромный горшок с уродливым желтым кактусом, стоял мой жених.
Долговязый. Со спутанными светлыми волосами, доходящими до середины спины. Орлиным носом и невероятно добрыми глазами. Пусть Стоун Карр, маг-древовед, не был писанным красавцем, зато умел сострадать, видел даже в самом уродливом и кровожадном растении красоту и вызывал симпатию у всех окружающих.
Его матерью была живущая в уединении болотная ведьма, а отцом какой-то приезжий маг, исчезнувший из ее жизни так же внезапно, как и появился.
Когда сыну исполнилось десять, ведьма, будто предчувствуя будущее, перебралась в наше поселение. Тут и умерла от Черной болезни, не прожив и года.
Бабушка одна из Старейшин, которую все звали не иначе, как Мот Кареглазая была уже обременена тремя внучками-сиротками. Семилетней Аникой, девятилетней мной и одиннадцатилетней Урсулой. Но все равно решилась приютить еще одного ребенка. Так в нашей жизни и появился Стоун. Немного замкнутый, разговаривающий с жуткими растениями, но милый и всегда готовый прийти на помощь мальчишка.
Он не участвовал в наших с сестрами проделках, предпочитая заниматься садом. Выращенным собственными стараниями на заднем дворе. Не прогуливал школу. До посинения зубря фигуры и магические знаки, но отдавая предпочтения обычной ботанике. Не реагировал на задиристые нападки сверстников. Которых с каждым годом становилось все меньше и меньше.
Не сверстников, а нападок.
И нет, дело не в том, что дети вдруг подобрели. Просто прошел слух, если тронешь Карра, три его защитницы надерут тебе зад.
Когда между нами вспыхнули чувства?
А вспыхивали ли они? Со Стоуном мне всегда было комфортно и спокойно. Он с легкостью умел гасить мою злость. Или, наоборот, рассмешить. Разве этого мало, чтобы чувствовать себя счастливой?
К тому же, благодаря ему, я все еще жива.
Год назад, когда я, разгоряченная после катаний, возвращалась с ведьминского шабаша, на меня набросился Грокх. Мы зовем его «болотным проклятием». И не каждая ведьма способна пережить эту встречу, оказавшись со зверем один на один.
Мне повезло, Стоун находился поблизости. Натравил на Грокха деревья, что оплели его упругими ветвями и сдавили в смертельных объятиях. Затем привлек меня плачущую к себе, обнимая и успокаивая. А я, от переизбытка чувств его поцеловала.
Все произошло очень быстро, неловко. Я уже думала отпрянуть и попросить прощения, но Карр ответил на поцелуй. Такой же нежный и легкий, как он сам.
Вроде бы нежный и легкий. Это был наш первый и последний поцелуй перед длительной помолвкой. А потому почти стерся из памяти.
В тот вечер Стоун сделал мне предложение и через месяц должна была состояться наша свадьба. Но произошло несчастье. Умерла бабушка. На голову посыпались заботы, вроде поддержания на плаву ветхого дома, управления семейной лавкой. И как-то резко стало не до свадьбы.
Пару недель назад жизнь наконец-то вошла в свою колею. Мы назначили новую дату, выпадающую на день цветения Гореши растения, приносящего удачу. И до этого знаменательного события, всего каких-то восемь дней.
Стоун, я ждала тебя позже, улыбаясь, помахала я ему.
Парень попытался повторить жест, но его кактус вдруг открыл пасть, из которого вытянулся длинный и узкий красный язычок, и попытался поймать и сожрал пролетающую мимо бабочку.
Стоуну пришлось обхватить горшок двумя руками и отпрыгнуть в сторону.
Прости, Лилу. Я пришел сказать, что не смогу составить тебе компанию, смущенно улыбаясь, он пожал плечами. Соглашаясь проводить тебя на примерку, я совсем забыл, что сегодня должен разродиться Сапожуль Торфяной. Сама понимаешь, я обязан присутствовать.
Конечно, милый, закивала я головой, ни капли не расстроившись. Да и смысл? Растения были для Стоуна, что дети. Заботиться о которых он почитал за высшее счастье. Но разве Сапожуль не размножается почкованием?
Обычно, да, слегка замявшись, согласился он. Но я провел кое-какой эксперимент
Далее последовал очень детальный и изобилующий терминами нудный рассказ, пролетающий мимо моих ушей, будто весенний ветер.
Стоун обожаю экспериментировать. Соорудил из дома матери творческую лабораторию, и пропадал там все дни и ночи. Он был верен своим привычкам. Они доставляли ему ни с чем не сравнимое удовольствие. И мне даже повезло. Ведь лучше делить будущего мужа с его прожорливыми цветами, чем любовницами.
В голове, как-то совсем не ко времени, снова всплыл напечатанный в газете портрет. Холодный взгляд проник в самую душу, вызывая нешуточный озноб.
Сглотнув, я быстро простилась со Стоуном и снова принялась за уборку. Волнение вскоре отступило. Где-то на улице заиграла лютня. Знакомая мелодия. Да такая заводная, что было невозможно не подпевать.
И, наверное, я делала это чересчур громко.
Иначе с чего кому-то вздумалось вдруг выносить мне дверь?
Глава 4. Чертова наследственность
Их было четверо.
Трое стояли позади. Их лица скрывали забрала. Широкие плечи под черными плащами. Руки на эфесах внушительных мечей. И клубящаяся аура силы и агрессии. Такая плотная, что сбивала с ног, заставляя отступать.
Чем тут же воспользовался предводитель этой шайки высокий блондин с ярко-зелеными глазами и идеально-правильными чертами лица.
У мужчины едва ли не на лбу было написано емкое слово «маг». И, как бы широко он не улыбался, пытаясь казаться дружелюбным, пугал почище всех своих спутников вместе взятых.
Переступив через порог, блондин дал знак своим людям остаться снаружи, и закрыл за собой дверь. Оглядел наше с сестрами скромное жилище. Поморщился. Затем вспомнил о манерах и изобразил небрежный поклон.
Прошу простить за нежданный визит, голос мужчины напоминал бархат. Обволакивающе-шероховатый с одной стороны, и холодный с другой. Таким впору читать заклинания, и не переживать о неблагоприятном исходе. Нам поступили сведения, что здесь проживает Мод Кареглазая?
Интересно, зачем этому типу моя покойная бабушка? Магов она всегда недолюбливала, считая заносчивыми выскочками. А те платили ей взаимностью, обходя наше жилище стороной.