Что ты видишь? Неожиданно спросила Хензель.
Я вижу, что ужасно хочу есть, отозвалась Юми под аккомпанемент своего желудка.
Она открыла глаза и встретила недовольный блеклый взгляд наставницы: она, как обычно, ею недовольна, а всё потому, что за всё время обучения в академии Айфель, что длится всего год, Юми не достигла никаких успехов. Ей даже начало казаться, что она и пророчества ни одного не получит. Ошиблась она знатно. Предсказание свалилось на неё словно снег на голову спустя несколько месяцев после прогремевшей на весь мир свадьбы между всемогущим Драконом Рикреном и низшей Феей Менехуне Мистритией. Юми думала, что предсказание это как откровение, разговор между писателем и существом, но всё не так. Она просто проснулась в один из дней и поняла, что и кому должна сказать. Ей будто письмо отправили, которое она никак не могла оставить без ответа.
Юми неожиданно почувствовала ужасную тоску. В академии ей удалось подружиться со всем известной красавицей Мистритией с сиреневыми глазами и с наполовину Альрауной, а наполовину Гриммом Аванорой с миленькими пушистыми ушами. Подруги даже приняли еë новый выбеленный до безобразия образ, хотя другие существа её сторониться. Подумать только, даже одежда если еë больше суток носить белела! Юми ужасно от этого страдала и всё ещё пыталась казаться не такой уж бледной поганкой с помощью косметики. Сил уходило на это много, а результат почти нулевой.
Юми перевернулась в кровати. Мысли не давали покоя, а полусон-полувоспоминание еë окончательно разбудил, правда, тело подниматься совсем не желало каждая частичка ныла и болела.
Юми, пора просыпаться. Нам не стоит здесь задерживаться, прозвучал мягкий мужской баритон.
Она разлепила глаза и осмотрелась. Еë встретила знакомая с детства обстановка: подкошенный стол, окно с жёлтыми занавесками, не очень чистого вида печь, шкаф, заваленный на бок, и стул, на котором сидел выбивающийся из этой картины Феликс. Именно он и пришёл забирать еë из академии Айфель и с тех пор объяснял как быть Оракулом. В отличие от Хензель, Феликс практически ничего от неë не требовал, позволяя набивать собственные шишки. Надо отдать ему должное: каждый раз после очередной раны он оказывался рядом с бинтами и успокаивающими словами. Правда, в этот раз слушать его совсем не хотелось. То, что натворила Юми, никакие слова не исправят. Дихена, наверное, еë теперь ненавидит.
Как ты себя чувствуешь? дружелюбно спросил Феликс.
Как половая тряпка, проворчала в ответ Юми.
Значит, жить будешь. Феликс улыбнулся, сверкнув зубами.
Юми поморщилась и села. Ей будто неожиданно стало на сто лет больше. Она прокряхтела проклятие и приняла протянутую Феликсом обувь. Вдруг в дверь постучали. Феликс нахмурился и быстро выскользнул наружу. Послышались голоса, которые Юми никак не могла разобрать. Она встала с кровати и потянулась, игнорируя боль в мышцах, затем подошла к окну: Феликс стоял к ней спиной и загораживал пришедшего, впрочем, Юми не понадобилось много времени, чтобы узнать женщину. Там стояла Дихена. Юми тут же выбежала на крыльцо.
Ты не можешь препятствовать тому, чтобы я увидела свою дочь! услышала она последнюю фразу, и на душе у неё потеплело.
Дихена! тихо позвала она еë.
Смотрительница, наконец, увидела Юми и замерла. Она осмотрела её с ног до головы внимательным взглядом, затем обогнула вяло сопротивляющегося Феликса и подошла к ней.
Выглядишь совсем уж неважно, хотя всего трое суток минуло, произнесла нежданная гостья и обняла еë.
Груз на душе у Юми свалился на землю. Она крепко обняла пухлую Дихену в ответ. Обычно идеальный пучок на голове смотрительницы весь растрепался, и несколько прядей длинных черных волос задели руки Юми.
Так мы можем войти или здесь стоять будем Ювха на потеху? серьёзно спросил ещё один голос.
Юми вздрогнула и только сейчас заметила Ксайдена, что прятался в тени дерева на холме. Раньше он никогда к ней не приходил лично. Видимо, есть что сказать. Феликс со вздохом вошёл внутрь, Дихена разомкнула объятия и легонько подтолкнула Юми к дому. Она сопротивляться не стала, вошла и села на кровать.
Следом зашли Дихена и Ксайден с корзинкой в руках, которая тут же перекочевала к Юми. Там оказались бутерброды, свежее молоко и пара яблок. Есть хотелось жутко. Она тут же выловила бутерброды и дала один Феликсу. Он отказываться не стал. Каждый раз, когда рядом с Оракулами появлялись другие существа, те начинали странно себя вести. Напрягались и старались лишний раз рот не открывать. Во всяком случае, так вели себя два знакомых Юми Оракула. Только однажды ей удалось заставить Феликса и Тибора повеселиться, как раз-таки на свадьбе Мисти, но больше подобного не повторялось. Как существа не любили Оракулов, так и они других недолюбливали.
Как ты себя чувствуешь? спросила Дихена.
Всё прекрасно, соврала Юми.
Последнее чего она хотела, так это чтобы она ещё и за неë волновалась.
Как у вас дела? быстро спросила Юми, пока Дихена не распознала ложь в еë ответе.
Та тут же потупилась. Ксайден напрягся и хмуро уставился на Юми.
Хорошо, выдавила из себя Дихена.
Ксайден фыркнул.
Ну уж нет. Пусть узнает, что сделала. Ювха в ужасе. Да что уж там, слухи, наверное, до самого Дракадриата дошли, сказал он.
Юми побледнела ещё больше. Дихена нахмурилась, но сказать ничего не успела.
Лучше тебе, мальчик, не лезть в то, чего не понимаешь, иначе последствия тебе не понравятся, с угрозой произнёс Феликс.
Ксайден оскалился, а Феликс сделал вид, что сейчас ни слова не сказал. Его с лёгкостью можно было бы спутать со статуей.
Перестань. Юми ни в чем не виновата. Ты сам видел то, что произошло на площади, одернула сына Дихена.
Скажи то же самое Трихе. Если, конечно, Ювха не убьют еë до этого, высказался Ксайден.
Сердце Юми пропустило удар.
Что значит «убьют»? тихо спросила она.
Дихена опустила взгляд, Феликс продолжал смотреть в стену. Ксайден же посмотрел прямо на неë. В его взгляде читалась мрачная уверенность.
То, что я и сказал. Ювха в составе межрасового совета обсуждают дальнейшую судьбу Трихи. Скорее всего приговор будет неутешительным, искренне ответил он.
Разве еë смерть может помочь? удивлённо уточнила Юми.
Такая вероятность есть, ответил Феликс. Этот вопрос ранее поднимался на совете так же при получении пророчества об уничтожении Майнхена. Менехуне высказались против убийства Мистритии, потому что она единственная кровная наследница трона. Триха же не несет ценности для Вайлса. Выводы напрашиваются сами.
Опустилась гробовая тишина. Дихена всхлипнула. Ксайден начал ходить из угла в угол. Сердце Юми разрывалось от эмоциональной боли куда сильнее, чем от физической. Она сжала руки в кулаки.
«Если вы так хотите развлечений, то я вам их дам. Надеюсь, подавитесь!»
Никто Трихе не навредит. Я не позволю, уверенно заявила Юми, привлекая к себе всеобщее внимание.
Как ты это сделаешь? печально спросила Дихена.
Не знаю. Юми покачала головой, а потом уставилась на Феликса. Но, возможно, он знает.
Феликс промолчал. Ксайден подскочил к нему и поднял его за ворот рубашки на ноги.
Говори, знаешь или нет как можно помочь Трихе, прошипел он.
Феликс смерил его высокомерным взглядом, лёгким движением руки оттолкнул от себя Вампала и отряхнул рубашку. Только после этого он медленно повернулся к Юми.
Чтобы помочь Трихе нужно избавить еë от пророчества, а изменить судьбу невозможно. Я, во всяком случае, такого способа не знаю, мягко произнёс Феликс.
Но ты не отрицаешь того, что такой способ может существовать? уцепилась за его слова Юми.