Новоявленный некоторое время молча разглядывал Георгия, внимательно, с прищуром. Статистик, не решаясь заговорить первым, тоже рассматривал незнакомца.
Наконец лысый продолжил:
Должно быть, и у меня были такие глаза, когда только очутился здесь.
Где здесь? ничего не понимая, спросил Георгий.
В Бездне-сити, как мы называем это «местечко». Лысый невесело хохотнул.
И где оно находится?
На окраине Белого Государства, за силовыми барьерами.
Какими ещё барьерами? Георгию показалось, что его обманывают; отродясь ни о чём подобном статистик не слышал. Нет в нашем Государстве никаких силовых
Сейчас ты думаешь так. Но вскоре поймёшь. Думаю, уже начинаешь прозревать.
Георгий огляделся, затравленно, ища подсказку спасение
О чём вы говорите? Кто вы?
Моё имя тебе ничего не скажет. Да и нет его уже давным-давно кануло в войне.
Войне?
Ага. Между верпами и бевами.
Кто такие бевы?
Бевы это мы. Бездомные воители.
Без Георгий не смог выговорить этого слова.
«Бездомные!.. Невозможно! Нереально! В нашем утопическом обществе и Государстве нет людей без дома!..»
Ну конечно. Ровно в той же степени, что нет и верпов-убийц, и машин, высасывающих чувства вместе с жизнью.
Всё ещё считаешь это чёрно-белое Государство своим? Или тебе уже ближе бесцветное? поинтересовался лысый, подходя ближе.
Георгий машинально отступил назад и упёрся в стенку.
Лысый остановился.
Тогда позволь, кое-что расскажу, проговорил он
Белёсое жирное тело в Башне вновь пришло в норму. Для этого понадобилось приложить бОльшие усилия, чем предполагалось: подавить бунт, убрать трупы, запустить в теле- и радиосигналы стирающие память коды, а главное, подпитать из собственных резервов жирного транслятора.
Но теперь, пусть облачённые в одеяния цвЕта ночи человекоподобные фигуры и чувствовали себя едва ли не истощёнными, всё возвращалось на круги своя. Башня опять возвышалась над миром не только в прямом, но и в переносном смысле, потому что правление её должно быть вечно. Это знали и понимали ОНИ; это понимало и знало тело. Как и их мелкие помощники слуги, верпы и другие, которым иногда перепадали частички переработанного специальными машинами негатива. Негатива, высасываемого монохромами. Негатива, на котором зиждилось всё общество, всё Государство.
Государство абсолютной черноты.
Лучше «перемолотого» негатива были лишь положительные эмоции, которые выкачивали из приговорённых к смерти, людей, оказавшихся не в том месте не в то время. Подозревающих случайных свидетелей заговорщиков либо просто тех, кого решили казнить: ради необходимости или забавы. Дабы изъять из тела и разума столь ценный, дорогой, приятный позитив
Лысый говорил и говорил.
А слышал когда-нибудь о «чёрных» рынках, где торгуют положительными чувствами по баснословным ценам? Хотя правильнее назвать эти рынки «белыми»
Георгий только обескураженно, в ужасе мотал головой. Он хотел отойти ещё дальше назад но отступать было некуда: физически и метафорически.
Про силовые барьеры, скрывающие от глаз и прочих органов чувств разрушенные, пришедшие в упадок территории, ты тоже не знаешь, продолжал лысый человек без имени. На самом деле Белое Государство не настолько большое, как вас уверяют не размером со всю планету. У него и возможности-то не было разрастись после Великой Войны. Той самой, лишь слабым продолжением которой стала наша война с верпами и властью
Георгий закрыл глаза.
Как бы хорошо, как бы легко было сейчас просто взять и умереть. Пусть в механических, компьютеризированных лапах убийцы-«монохрома», под приглядом бесстрастных, жестоких верпов но исчезнуть, уйти, раз и навсегда решив все проблемы.
Однако он понимал: так просто это не закончится. Не ту судьбу готовило ему что? Время? Пространство? Бытие? Или отдельно взятый человек, волею случая спасший от гибели, тепловой смерти? Спасший, чтобы бросить в лапы более смертоносного понятия вероятности?..
А важно ли, кто привёл к нынешнему итогу?
Да и что, в конце концов, он может противопоставить целому Государству заговорщиков и маньяков? Территории с тысячелетней историей если только и она не вымысел, обман, мистификация, выдуманная с единственной целью благоденствовать невзирая ни на что. Убивать, красть, жиреть
Держи.
Лишь сейчас Георгий понял, что лысый всё это время продолжал говорить. Но бев и так рассказал статистику слишком много для того, чтобы Вавилин продолжал оставаться вне реальности. А теперь собеседник замолчал и, безмолвный и выжидающий, протягивал Георгию некий предмет.
На ладони лысого лежало нечто вроде тонкого плоского чипа или микроплаты. Помигивал по центру неяркий огонёк.
Это сенсор, объяснил бев. Прижмёшь его пальцем, и на сигнал откликнется наше телепортационное оборудование. Оно перенесёт тебя куда надо.
Телепортационное?! выдохнул Георгий.
О нём ты, разумеется, также не слышал, утвердительно сказал лысый.
Откуда оно у вас?!
Что мы, зря с верпами воюем? вопросом на вопрос ответил бев и подмигнул.
Георгий осторожно взял с ладони лысого телепортатор или вещь наподобие него.
Подумать только, держит в руках технику, которая многие тысячелетия смущала и бередила умы учёных. Технику невероятную, невозможную но оказавшуюся привычной, обыкновенной здесь, в РЕАЛЬНОЙ действительности.
А вы? поинтересовался Георгий.
Лысый вздохнул, и статистик понял, что ответ будет непростым. Однако Вавилин никак не ожидал того, что в итоге услышал:
Мы слишком долго воевали. ПорА это прекратить. ПорА освободить людей. И планету.
Но каким образом?
Лысый помолчал.
Понимаешь ли, не очень приятно быть бевом. Мы ведь не люди не обычные люди, а скорее существа. Создания, которых лишили всего позитива внутри, но которым посчастливилось посчастливилось, правда? Болезненно усмехнулся. Которым УДАЛОСЬ выжить. Порой благодаря техническим новшествам, что мы прячем в канализации, наших штаб-квартирах. А иногда чисто из упорства. Поскольку природа не хочет видеть живым такого Государства; она его не приемлет. И даже тот, кому, казалось бы, суждено умереть, может спастись. Только что это будет за существование
Не понимаю
Мы, бевы, несмотря на то что отверженные, продолжаем являться частью системы. Находимся на весах, в той чаше, где негатив. Власть предержащие в соседней, с позитивом. И их хитроумные устройства позволяют человеческому миру функционировать, балансировать, как было испокон веков, между белым и чёрным. Правда, люди ли хозяева Государства? И мы? Сильно сомневаюсь. Я лишь предводитель одного из бевских отрядов. Но таких отрядов много: сотни! И представь, что случится с миром филигранно, технически совершенно выстроенным миром, если все эти люди существа, все источники негатива разом
Нет!
Да. Умрут. Перестанут быть. Высвободят собственный негатив на волю.
Наступило долгое, тяжёлое молчание.
Нарушить тягостную тишину на сей раз первым решился Георгий:
Но почему я?
Не только ты. Подобных тебе много. Тех, кто способен сопротивляться тепловой смерти. По крайней мере, это доказывают исследования. Мы верим, что наша жертва не будет напрасной.
Но что случится с миром, когда вы вас не станет?
Ничего особенного. Лысый рассмеялся в голос. Всеобщая волна разрушения пройдёт по технике наших врагов и уничтожит её. Мы умрём самовольно, а те, кто не успеют или не захотят себя прикончить, испустят дух, когда нарушится баланс негатива и позитива. Это же ждёт обычных людей. Хотелось бы найти другой выход, но мы чересчур долго искали, ждали можем опоздать.
Неужели нет иного пути?
Бев лишь пожал плечами.