— Да! Думаешь, мне легко на это смотреть? Ведь я тебя люблю! Честно говоря, меня мало занимают другие люди, пусть делают что хотят, хоть насмерть запиваются! Но ты! Ты должна знать такие вещи. И поверь, я сказал правду!
— Хочешь, чтобы я вообще не употребляла спиртное? — спросила я и нечаянно икнула, тут же тихо засмеявшись от неожиданности и прикрыв рот рукой.
— Именно! Никогда! — кивнул он.
— Подумаю, — пообещала я. — Но ведь столько пишут и говорят о пользе вина в малых дозах, я имею в виду хорошее качественное вино.
— Лада! Это многовековой бизнес, и никто с этого пути уже не свернет, никто не скажет вам правду, слишком велики будут убытки.
Я смотрела на Грега и понимала, что он действительно заботится обо мне. Он вновь показался мне близким и понятным, его лицо утратило отстраненное выражение и стало милым.
— Я обязательно подумаю над тем, что ты мне рассказал, — пообещала я. — Но знаешь, я так мечтала о сегодняшнем вечере, представляла, как мы проведем его вместе… мне хотелось романтики…
«А не выслушивать лекцию о вреде алкоголя», — чуть не добавила я, но вовремя прикусила язык.
— Я тоже хотел побыть с тобой, и только поэтому я здесь, — ответил он. — Но я ведь не человек, Лада… хотя я уже сам не могу понять, кто я… все так странно…. Ко мне иногда, проблесками, возвращаются давно забытые человеческие ощущения. И мне кажется, что они ослабляют мои способности вампира.
— И пусть ослабляют! Ты же стремишься стать обычным парнем!
— Да! Раньше я этого хотел, потому что испытывал мучения от вечного существования на земле, от непрекращающейся борьбы со своей злой сущностью. Потом полюбил тебя. И сейчас хочу этого уже ради нашей любви.
— Ты был в Лондоне, что-то удалось узнать? — спросила я и пододвинула к себе бутылку с вином. Но, поймав взгляд Грега, тут же заткнула ее пробкой и убрала в холодильник. Его улыбка доставила мне удовольствие.
— Был, — кивнул он. — И даже поговорил с Атанасом. Он самый древний из нас, к тому же когда-то пытался выполнить условия поверья.
— И что? — оживилась я. — Что он тебе сказал?
— Он лишь посмеялся, — задумчиво ответил Грег. — Атанас… он… не такой, как мы с Ренатой…
Я видела, что ему трудно говорить об этом, и решила помочь.
— Знаю, что он питается не только кровью животных, но и… людей, — сказала я, — что он жесток, ненавидит юных девушек больше остальных именно из-за неудачной попытки выполнить условия поверья.
— Да, так и есть, — подтвердил Грег. — Он заявил, что обратное превращение невозможно, так как Тьма никогда этого не допустит. И меня тревожит…
Он вдруг замолчал. Я ждала. Но Грег смотрел словно в глубь себя, и мне казалось, что он отсутствует в реальности. Напряжение стало невыносимым.
— Что тебя тревожит? — тихо спросила я.
— Его лютая ненависть, — так же тихо ответил он. — Знаешь, Лада, я думаю, что пора тебе с ним познакомиться.
— Зачем? — испугалась я.
— Увидев, как мы любим друг друга, поняв, что ты необыкновенная девушка и все у нас серьезно, Атанас, возможно, изменит свое мнение и раскроет мне то, чего я не знаю.
— Но разве ты не можешь просто прочитать его мысли?
— Нет! Я не читаю мысли себе подобных, к сожалению… А может, и к счастью. Да, думаю, так будет лучше всего! — уверенно произнес он. — Когда у тебя заканчивается модуль?
— Во второй половине марта.
— Вот тогда и поедем! А документами я сам займусь! — решительно проговорил Грег.
Я смотрела на его улыбающееся лицо. С языка рвалось замечание, что я не могу себе позволить подобную поездку, мама ни за что не даст мне денег, а своих у меня нет. Но мне было стыдно, я не могла говорить об этом со своим парнем, пусть и вампиром, хотя знала, что Грег к вопросу денег относится совершенно равнодушно. Он никогда не говорил о состоянии своей семьи, но я могла себе представить его размеры — они жили веками, имели доступ к любым денежным средствам, антиквариату, произведениям искусства, да мало ли еще к чему… Я в это никогда особенно не вникала.
— Давай я подумаю пару дней, — уклончиво ответила я. — Нужно решить кое-какие вопросы.
Грег остро посмотрел на меня. И, зная о его способности читать мысли, хотя он последнее время уверял меня, что ему все труднее прочесть мои, я тут же начала думать о красоте его глаз, не позволяя мелькнуть даже тени мысли о денежных затруднениях.