Офицер посмотрел на британскую коллегию.
После получения российского отчёта сотрудник обсерватории на юге Великобритании, дополнив его своими комментариями, попытался опубликовать статью. Он сделал копию отчёта и уже набирал на домашнем компьютере тезисы будущей публикации, но не успел. Пропажу вовремя обнаружили и попытку пресекли. Об инциденте стало известно уполномоченным органам, и за всеми осведомлёнными людьми был установлен контроль.
Представители стран, те, что носят военную форму, согласно закивали. В том числе и полковник, сидящий рядом с Ершовым. Он кивнул и сверкнул глазами на профессора.
Утечки допустить нельзя, продолжил американец. Все мы знаем исторически, как подобные явления влияют на коллективное бессознательное. Это может вылиться в беспорядки на апокалиптической почве или, что ещё хуже, в возникновение новых «религий».
В конце заседания секретарь подытожил в протоколе основные моменты, и народ начал расходиться. Сопровождающие делегаций провожали своих подопечных; разбредаясь, люди образовывали толкучки по интересам, обменивались любезностями.
В один из таких же тромбов сбились Ершов с помощницей, Аркадий Константинович и Катя. Ожидая снижения плотности потока людей, они стояли вдоль стеночки, деликатно улыбаясь проходящим мимо.
Сквозь человеческую массу к ним стремительно пробирался товарищ Минаев. Достигнув цели, он твёрдо, но аккуратно, чтобы не беспокоить иностранцев, увлёк в сторонку профессора.
При подшивке материалов к делу не досчитались одной распечатки, зашипел полковник. Мне доложили, что в основном материалами пользовались вы и, как его там Да вы понимаете, чем для вас чревата утечка?
Не подавая виду, приватную беседу слушал Ершов. Оценив обстановку, он не стесняясь вклинился в диалог.
Постойте, спокойно, придерживая огромные очки, как будто пытаясь лучше разглядеть военного, начал Виктор Евгеньевич, о чём идёт речь?
Далее последовала блестящая актёрская игра: Виктор Евгеньевич состроил гримасу полную категорического признания своей оплошности; он, негодуя, шлёпнул рукой по ноге и покачал головой.
Знаете, Аркадий Константинович тут ни при чём! продолжался спектакль. Если я правильно понял, вы интересуетесь снимком, одним из тех, первых.
Голова полковника, как башня танка, не хватало только щелчков редуктора поворотного механизма, повернулась к Ершову. Вслед за ней развернулось на месте грузное туловище. Локоть ошарашенного профессора, который не проронил ни слова всю сцену, перестали удерживать, и он сию минуту сманеврировал одним шагом назад. На лице Минаева появился недоверчивый прищур. В отражении гигантских линз очков Виктора Евгеньевича, облик офицера сократил дистанцию и теперь сверху вниз смотрел на него, ожидая оправданий.
Ершов нисколько не поменялся в лице.
Она никуда не делась. Я, кажется, прихватил её вместе со своими бумагами. Неужели эта картинка позволила бы тайне утечь? Без специальных комментариев это всего-навсего россыпь бело-серых точек на чёрном фоне. Надо очень постараться, чтобы извлечь из неё хоть какую-то информацию.
Дело в подходе. Если каждый будет «случайно прихватывать» материалы, ёрничая спародировал его офицер, то о какой сохранности тайны можно говорить? У себя в академиях будете хоть незаконченные работы нобелевских номинантов в метро раздаривать, а здесь будьте добры! Минаев ещё раз зыркнул на Аркадия Константиновича. Тот не заметил жеста, так как пытался осмыслить странную аналогию. Бумагу сей-час-же мне на стол! Выполнять!
С этими словами офицерский круглый подбородок указал на коридор, явно требуя немедленного выполнения хозяйского пожелания.
Виктор Евгеньевич помедлил, перехватил другой рукой ручку портфеля и двинулся в указанном направлении. «Танк» медленно, заложив руки за спину, начал набирать ход следом.
а потом он начал пугать, цитирую: «бесплатной путёвкой в Сибирь, с бюджетным проживанием, питание включено».
Таня облизываясь смотрела на витрину, за которой стройными рядами выстроились всевозможные десерты. Она подняла стекло и извлекла тарелочку с красавчиком-кексом. Водружённая кондитером на его кремовую шапку вишенка тут же отправилась в рот.
И что потом? спросила Катя.
Она уже выбрала десерт и ждала коллегу, читай подругу, с подносом в руках.
Да ничего такого. Хотел поднять вопрос о компетентности Ершова и несоответствии им занимаемой должности.
Девушки направились к свободному столику у окна.
Как это ничего такого? А если отстранят? Или того хуже
«Того хуже» не будет заменить Виктора Евгеньевича сложно. У него колоссальный опыт, состоявшийся авторитет и завидные связи: наверху это прекрасно понимают. Даже не переживай!
Ну всё равно, как-то рассеянно сказала Катя, мало приятного слушать ругань. Сколько вы там пробыли? Минут сорок?
Я да, примерно так. Потом меня отправили за материалом, Виктор Евгеньевич ещё оставался. А когда вернулась, кабинет был пуст. Таня пожала плечиками. Она на мгновение о чём-то задумалась, перестав жевать, и туманно добавила: Кстати, он сегодня больше не заходил.
Они некоторое время ели молча.
Зачем он так поступил? Я, конечно, знаю, что они знакомы, но всё же.
Знакомы? правая бровь Тани устремилась вверх. Не просто знакомы, они учились вместе. Не разлей вода они были. А потом кино: к ним на курс, по обмену, попала студентка из Франции. Белопольский увлёкся европейской диковинкой. По закону того же кино, дама взаимностью не ответила. Зато Ершов ей оказался по душе. Итог порушенная дружба. После выпускного товарищи разбежались; Аркадий Константинович работал в обсерватории на Кавказе, потом перебрался на Урал; Ершов по карьерной лестнице вверх, возглавил отдел специальных вопросов. У Ершова свадьба. Но много лет назад жена его оставила и упорхнула обратно во Францию. А Белопольский всё дуется. Такие дела.
Девушки снова погрузились в свои мысли.
Да уж, после паузы прокомментировала Катя.
В обеденный зал кто-то с шумом ворвался. Именно ворвался, потому что так ахнул входную дверь об стену, что немногочисленные посетители разом повернули головы, иначе это было не назвать. То был Аркадий Константинович в натуральную величину, только весь взъерошенный и, несвойственно ему, остервенело оглядывающийся. Учинив беспорядок, он натянул виноватую улыбку и тихонько закрыл дверь. Потом он встал на носочки и вытягивал шею осматривая помещение. Увидев девушек, он направился к ним, пробираясь между столами, нелогично выбирая маршрут через узкие места, сбивая стулья и неудачно оставленные на столах, благо пустые, подносы, чертыхаясь и виновато извиняясь. Над головой он потрясал листком, а левой рукой прижимал к груди портфель. Не выпуская его, он рухнул на свободный стул, попеременно тряся перед лицами девушек убористо исписанным листом бумаги. Глаза его навыкате были полны мысли, но губы только немо шевелились. Таня спокойно взяла профессора за запястье и извлекла лист. Профессор сразу перестал корчить рожи и тяжело сопеть, участливо придвинулся поближе.
Так, «В связи с »
Угу.
Значит, всё-таки
Да, сначала кивал головой, а потом говорил Аркадий Константинович.
« в данной ситуации, предлагаю».
Дальше, фальцетом вскрикнул профессор, кашлянул в кулак и более сдержанно, но не переставая таращить глаза, продолжил, дальше читай.
Текст гласил, что Виктор Евгеньевич по причинам, «никак не связанным с текущей деятельностью» (но при этом обсуждение их занимало увесистый абзац), временно оставляет пост руководителя и отбывает в непродолжительный отпуск. В конце стоял крыжик ознакомившегося, и его же приписка от руки рекомендательного характера.