Рори покрутила пальцами кольцо на левой руке с небольшим овальным рубином, у которого снизу проглядывала крохотная щербинка. С этим перстнем отец Хакса делал предложение его матери это было все, что он мог тогда себе позволить, вернувшись простым солдатом с Корейской войны[5]. Хакс обещал Рори, что они вместе потом отправятся в магазин и выберут для нее настоящее помолвочное кольцо, однако именно с перстнем своей матери он хотел задать избраннице этот важнейший для себя вопрос. Тронутая его сентиментальностью, она предпочла оставить у себя именно это украшение, глубоко взволнованная тем, что Хакс доверил ей такую ценную для себя вещь. А теперь кольцо его матери было одним из немногого, что осталось у Рори от Хакса.
Когда из кухни показалась Камилла с двумя тарелками, Рори отодвинула эти мысли подальше.
Фриттата со спаржей и грибами, объявила мать, эффектным движением выставляя тарелки на стол.
Выглядит восхитительно! воскликнула Рори, занимая свое обычное место. Ее матушка никогда не слыла заядлым кулинаром и тем не менее довольно хорошо знала, как управляться на кухне.
Камилла между тем вытащила из-под мышки несколько университетских учебных проспектов и вручила их Рори, после чего села напротив нее за стол.
Они пришли еще на прошлой неделе, но ты тогда манкировала наш бранч. Еле сдержалась, чтобы не сказать почтальонше, что знать не знаю девушки по имени Рори, и не спросить, нет ли у нее почты для моей дочери Авроры.
Рори сухо улыбнулась:
Тебе пора уже найти какую-то новую тему, мама. Эта шутка явно устарела.
Рори какое-то мальчишеское имя. А тебя зовут Аврора. И это очень красиво. Вполне подобающе леди.
Подобающе престарелой леди, парировала Рори. И как раз папа его и сократил. И его такая укороченная версия ничуть не напрягала.
Мать даже фыркнула в ответ:
Чтобы что-то могло напрягать, надо по меньшей мере находиться рядом.
Рори взяла со стола вилку, с вялой рассеянностью потыкала ею во фриттату. Да, так оно и было. Интересы ее отца всегда простирались где-то поодаль. Она не представляла, сколько у него на счету было «левых» похождений, однако подозревала, что мать знала, сколько именно. На протяжении долгих лет Камилла отслеживала каждую женщину, входившую ненадолго в жизнь Джеффри Гранта, скрупулезно добавляя новое имя в коллекцию, точно четвертаки в «ругательную банку»[6].
Очевидно, Камилла не развелась с ним из-за дочери, хотя Рори подозревала, что уик-энд в майамском курортном Дорале с двадцативосьмилетней секретаршей мог бы стать решающим ударом по их браку, если бы отец не умер в ее постели. Большинство светских дам не смогли бы оправиться от подобного скандала от столь катастрофической развязки и столь лакомого для публики клише, однако для Камиллы это стало жемчужиной ее коллекции измен, с гордостью приобретенным знаком чести.
Ты, я вижу, ничего не ешь?
Рори взяла из вазочки с клубникой ягоду, принялась старательно жевать. Камилла тем временем достала из ведерка со льдом бутылку «Вдовы» и завозилась с пробкой. Через пару минут Рори потянулась через стол и забрала у матери шампанское:
Позволь-ка, я открою, пока ты не выбила никому глаз.
Вскоре пробка с легким хлопком выскочила из бутылки. Рори налила шампанское в бокалы, добавив апельсиновый сок. Без слов, по привычке, они легонько чокнулись коктейлями, после чего обе принялись за еду.
За завтраком разговаривала в основном Камилла, со стороны Рори требовался минимум участия. Сплетни о пластических операциях и слухи о разводах. Сообщение о предстоящей поездке подруги в Ирландию. О том, что дают в следующем сезоне в Бостонском оперном театре. О тематике для новогоднего благотворительного бала, который Камилла вновь организовывает в этом году. В конце концов их незатейливая светская беседа неминуемо вторглась на уже знакомую, хотя и очень дискомфортную для Рори территорию.
Я тут на днях случайно повстречалась с Диной Маршалл, когда отвозила в ремонт часы. Дениз, ее младшая дочь, осенью собирается в Бостонский университет. Намерена заниматься музыкой. На арфе, если не ошибаюсь. Я ей сказала, что ты в августе собираешься вернуться в Тафтс заканчивать магистратуру. А затем, возможно, отправишься в Париж на стажировку, которую мы с тобой уже обсуждали. Она просила передать тебе всяческие поздравления.
Дениз занимается фортепиано, сухо констатировала Рори. На арфе играет Патриция.
Да, точно! Конечно же, на фортепиано. Камилла взяла со стола салфетку, старательно промокнула рот. Ну а ты как? Ждешь возвращения в колледж?
Рори снова потянулась за шампанским, освежила содержимое бокала, на сей раз обойдясь без апельсинового сока. Не торопясь отпила немного, потом подняла глаза на мать:
Я ничего уже не жду.
Вздохнув, Камилла переложила себе на тарелку один из сконов.
Ты что, дуешься на меня, Аврора?
Мне двадцать три года, мама. Я уже не дуюсь.
В самом деле? А что, по-твоему, сейчас происходит?
Рори поставила бокал с «мимозой» и выпрямилась на стуле:
Мы три недели с тобой не виделись. И ты даже не хотела спросить, что нового слышно о Хаксе?
Камилла быстро взглянула на нее:
Ну, разумеется, хотела.
Интересно, когда? Мы уже закончили завтрак. Мы поговорили о подтяжке лица у Вики Фостер, о том, какая потрясающая еда в Британии, о твоих планах в связи с благотворительным балом и о том, что дочка Дины Маршалл решила заняться музыкой. И ты так и не сумела выбрать момент, чтобы втиснуть в этот насыщенный разговор имя моего жениха.
Ты же не думаешь на самом деле, что я стану за завтраком обсуждать такие серьезные вопросы?
Какое отношение это имеет к завтраку?
Уголки рта у Камиллы слегка опустились, идеально изобразив легкую обиду.
Я старалась проявить деликатность.
Деликатность?! От этого слова Рори даже стиснула зубы, как будто хорошие застольные манеры и впрямь были оправданием такого наплевательского отношения. Мне не нужно от тебя деликатности, мама. Мне необходимо, чтобы ты обо мне беспокоилась. Но тебе все равно. И всегда было все равно.
У Камиллы округлились глаза.
Ну что ты такое говоришь!
Он никогда тебе не нравился. С самого первого дня ты вела себя так, будто видела в нем лишь некую стадию моей жизни. Будто надеялась, что рано или поздно я из этого вырасту как, например, из тяги к футболу.
Это неправда.
Как раз абсолютная правда. Тебе не нравилось ни то, как он выглядит, ни его увлечение серфингом, ни тот факт, что он оставил частную врачебную практику. Но главная загвоздка что тебе не нравится то, что он приехал из какого-то маленького прибрежного городка в Северной Каролине, о котором здесь никто и слыхом не слыхал. И что его родители учили детей в средней школе, вместо того чтобы организовывать карточные турниры и званые ужины.
Тут же во всем облике матери изобразилось фирменное выражение негодования: расправленные плечи, вздернутый подбородок и ледяной взгляд поверх идеального аристократического носа.
Ты делаешь совершенно ужасные намеки.
Я вовсе не намекаю, мама. Я прямо об этом говорю. Многие матери сочли бы такого человека, как Хакс, очень удачной партией для своей дочери но только не ты! Ты ведь желала для меня кого-то с правильной, на твой взгляд, фамилией и со стикером «Mayflower»[7] на чемодане. А теперь, когда Хакс пропал без вести, ты видишь в этом возможность быстро все переиграть. Хотя мне и не очень понятно, с чего вдруг твой собственный брачный опыт дает тебе право выбирать мужа кому-то другому.
Камилла застыла с обомлевшим лицом, как будто получила неожиданную пощечину.
Прости, торопливо буркнула Рори. Я не имела в виду