Они тогда отправились в один из местных пабов послушать новую группу и в результате засели там до самого закрытия. Когда вышли из заведения, улицы уже были пусты, и они решили прогуляться. Хакс обнял ее за плечи, и в ту студеную осеннюю ночь исходившее от его тела тепло казалось особенно уютным и желанным. Проходя мимо какой-то скромной галереи, Рори замедлила шаг, любуясь картиной в витринном окне.
Ты вот любишь искусство, непривычно серьезным голосом заговорил вдруг Хакс. Ты профессионально изучаешь искусство. У тебя степень бакалавра в области изящных искусств. Как же так получилось, что ты сама искусство не творишь?
В ответ Рори лукаво улыбнулась:
А кто сказал, что не творю?
Погоди! Ты занимаешься живописью?
Живописью? Нет, что ты. Я лишь немного экспериментирую с тканями, но только в качестве хобби. Только и всего. Искусство порой вызывает много беспорядка, а моя мать ни за что бы не потерпела беспорядка в своем доме. Если она все же своего добьется, то я пойду по ее стопам и стану историком искусства или реставратором. Респектабельным и приличным.
А вдруг это «экспериментирование с тканями» и есть твой путь?
Рори в растерянности уставилась на Хакса, с ужасом видя, что он ждет от нее ответа, и с еще даже бо́льшим ужасом понимая, что ответа у нее нет. Никто и никогда не спрашивал у нее, к чему стремится она сама. Ей лишь предоставлялись на выбор варианты преимущественно матушкой, точно меню в китайской забегаловке. Выбрать что-то одно из колонки А, а другое из колонки Б. Колонка А предполагала брак с подходящим, достойным мужчиной, дети, оформленный со вкусом дом, а в колонке Б значились опции ее будущей карьеры. Собственно говоря, никому из Грантов или Лоуэллов не было необходимости работать, да и в семействах со столь древними фамилиями и с еще более древними состояниями приносить пользу миру каким-то более деятельным и ощутимым способом считалось вульгарным. В конце концов, они же не с Палм-Бич сюда явились!
Я, правда, и не знаю, ответила наконец Рори. У меня была мысль обустроить себе где-нибудь маленькую студию. Настоящую студию с видом на море. И создавать там прекрасные морские пейзажи из всевозможных тканей.
А такое, что, бывает?
Это называется арт-текстиль. Представь такое сочетание живописи и скульптуры, выполненное из кусочков ткани. Я всегда любила морской берег, но родителям вечно некогда было меня туда возить. А потому я стала создавать собственные побережья из обрезков ткани. Я до сих пор иногда этим занимаюсь, но с моей учебой трудно найти на это время.
А почему я до сих пор об этом ничего не знаю?
Рори пожала плечами, внезапно застеснявшись:
Это всего лишь маленькое хобби.
Хакс привлек ее к себе и поцеловал в лоб.
Да, ты, Рори Грант, полна сюрпризов!
Они двинулись дальше, и Рори сунула руку в теплый карман его куртки.
Почему же я не видел ни одной из твоих работ?
Одна висит у меня в пустующей гостевой комнате, еще несколько хранятся в чулане.
У тебя есть гостевая комната, куда ты меня ни разу не пускала?
Потому что там бардак. Обычно я использовала ее в качестве студии, когда продавала работы.
Хакс резко остановился и заглянул ей в лицо:
Так мне показалось, ты говорила о маленьком хобби.
Рори пожала плечами:
Ну да. Так и есть. Вернее, было. Я же сказала у меня на это нет времени. Но как-то раз одна моя подружка прихватила с собой несколько работ и показала знакомому интерьерному дизайнеру. Тот взял часть их на реализацию и за две недели все распродал.
Ага! Вот и еще кусочек правды всплыл на поверхность! И когда я смогу на них взглянуть? Или я до этого не дотягиваю?
От его искреннего энтузиазма в груди у Рори закружились искорки удовольствия. Обычно она весьма неохотно распространялась о своем творчестве но сейчас ей было так приятно, что кто-то воспринял его со всей серьезностью.
Если тебе и правда интересно, могу организовать небольшой частный показ. Если ты, конечно, не слишком торопишься домой.
Что, прямо сейчас?
Рори взяла его за руку:
Пойдем-ка со мной.
Пятнадцать минут спустя они стояли перед одним из самых престижных бостонских ресторанов морепродуктов «Finn», разглядывая удачно подсвеченный морской пейзаж в витринном окне.
Рори стояла тихонько, пытаясь увидеть свою картину глазами Хакса словно бы впервые. Беспокойное, безжалостное море, усеянный валунами берег и низкое свинцовое небо. Она с кропотливой тщательностью подбирала ткани для этой работы. Муаровый шелк и кусочки мятой тафты, джинсовой ткани, саржи и крепдешина, тюлевой материи и воздушного, словно пенистого, кружева все это тщательнейше выкладывалось слой за слоем, создавая ощущение глубины.
Эта работа заняла у Рори около шести месяцев и принесла ей колоссальную сумму в семьсот долларов. Впрочем, деньги ее мало волновали. В отличие от других художников, она имела завидную возможность не думать о деньгах. Для нее важно было то, что ее творение висело в витрине одного из самых известных ресторанов, что в правом нижнем углу красовались ее инициалы и это мог увидеть весь Бостон!
Ты в самом деле это сделала? изумленно произнес Хакс, не отрывая глаз от витрины. Невероятно! Такое чувство, будто в эти волны можно войти. А небо Он повернулся, чтобы взглянуть на Рори, и хотя лицо его наполовину скрывалось в тени, она увидела восторженную улыбку. Рори, это больше, чем хобби. У тебя настоящий талант. А остальные твои работы такие же, как эта?
В том же ключе. Но эта моя любимая. Называется: «К северу от ноября».
Мне даже не верится! Твои работы должны выставляться в галереях по всему городу.
Ах, если бы! усмехнулась Рори.
А что?
Невозможно просто взять и выставить свою работу в галерее, Хакс. Особенно если ты никто и никому не известен. Начинающему художнику реальнее сорвать куш в лотерее, чем попасть на приличную выставку. И, кстати, я больше чем уверена, что единственная причина, почему мое творение оказалось здесь это то, что моя фамилия Грант. Видимо, хозяин ресторана решил таким образом подольститься к моей матери. Но с этим он определенно промахнулся.
Что, мать твое творчество не поддерживает?
В том и проблема. Она вовсе не считает это искусством. Или, во всяком случае, правильным искусством.
А что означает это «правильное искусство»?
Мастера-классики. Рембрандт. Рафаэль. Караваджо.
Так они же умерли уже сотни лет назад!
Именно.
Нахмурившись, Хакс помотал головой:
То есть, чтобы твое творение по достоинству оценили, ты должен сначала умереть? Это как-то совсем несправедливо.
Согласна. Но тем не менее это так. Пока тебя не станут хорошо продавать на аукционах, никто не возьмет на себя риск выставлять твою работу. Будь моя воля, я позаботилась бы о том, чтобы существовали галереи для художников, о которых никогда и никто не слышал.
В самом деле?
Ну да.
Так возьми и открой такую галерею. Прямо здесь, в Бостоне.
Рори ошарашенно уставилась на Хакса, в то время как в голове у нее уже начал стремительно прорисовываться замысел. Выставочная площадка для художников, о которых еще никто не слышал. Она пока даже не представляла, как это можно реализовать, да и матери эта идея категорически не понравится И все же при этой мысли все ее существо охватил трепет волнения и радости.
Ты и правда думаешь, у меня получится?
А почему нет? У тебя есть материальные средства, есть связи и, главное, есть мечта.
А что, если это все, что есть? Одна мечта?
Хакс обхватил ее за плечи и, притянув к себе, поцеловал в макушку.
Мечты они как волны, детка. Надо лишь дождаться нужной волны той, что словно несет на себе твое имя. И когда такая волна подойдет ты должен вскочить на нее и мчаться. Так вот, в этой мечте только твое имя!