А может, вовсе и не в маске тут дело. Может, в знаковости. Говорят же, что судьба каждому посылает свои знаки. Для облегчения, стало быть, жизненной дороги. И у нее эти знаки – тоже свои…
Вот для чего, к примеру, ее маме, покойной Анне Васильевне Смородиной, надо было назвать свою дочку именно Мариной? Неужели ей тогда в голову не пришло, что из этого получится? Марина Смородина – каково имечко-сочетание, а? И дураку ясно, что сроду Мариной ей не бывать. С малолетства Малиной прозвали. Это уж потом в Лину переделали для удобства. Теперь и не помнит никто, что она по паспорту Марина. А маме, наверное, тогда и недосуг было над сочетаниями задумываться. И советоваться не с кем было. Ее даже из роддома, как она потом рассказывала, никто не встретил. Биологический отец-молодец пропал из поля зрения еще на стадии вынашивания беременности, а мать постеснялись за внучкой в роддом прийти. Стыдно ей было, что дочь в подоле принесла, поди ж ты. Времена тогда такие были. Стыдливые. Да и потом – не лучше. Нет, не надо сейчас о грустном…
Теперь – кофе! Варим не торопясь, с чувством, с толком, с расстановкой. С пенкой. С кардамоном. С ложкой сахара. Запах – умопомрачительный. Садимся с ногами на подоконник, наслаждаемся. Утренний воздух свеж и прозрачен, кофе горяч и крепок. На душе – лепота. На лице – ягоды. Вдохнула, выдохнула, поймала счастливую минуту. Хорошо… Самое время жить дальше. Нельзя при себе счастливую минуту долго удерживать! Иначе обидится, не придет больше. Все, все, сползаем с подоконника, идем в ванную смывать с лица ягоды. И непременно – горячей водой! Потому что следующая процедура – ледяная. Кубики льда ждут в морозильнике – аппетитные, травяные, с застывшими внутри звездочками зеленой петрушки. На лицо их, на лицо! Ледяным по горячему – ах, как хорошо! Хотя косметологи говорят, вредно. Ну, да и пусть говорят. А ей – хорошо. У каждого – своя правда.
А вот теперь, собственно, завтрак! Что-нибудь утреннее, классическое. С хорошими сытными запахами. Яичницу с беконом, например. Можно и овсянку с фруктами сварганить, но Женька не любит овсянку. Значит, творим яичницу.
Ого… А время-то как летит! Уже и поторапливаться надо. Кусочек личной жизни закончился. Бегом в ванную – волосы уложить феном, чуть подкраситься. Потом влезть в брючный льняной костюмчик, оглядеть себя в зеркале, слегка прогнувшись и привстав на цыпочки…
– Хороша! Хороша, мам! Чудо как хороша!
Женька сонной растрепой стояла в дверях своей комнаты, глядела на мать с восхищением. Подошла, обняла горячими руками-плеточками.
– Доброе утро, мам…
– Доброе утро, доченька. Как спалось?
– Хорошо…
– Ага! Знаю я твои «хорошо»! Колись давай, когда домой заявилась? Я в первом часу заснула, тебя еще и в помине не было!
– Да ладно тебе… Ну, погуляли вчера с Денисом… Не помню я, во сколько домой пришла!
– Ох, Женька… Сессия на носу, а ты в романы ударилась! Бить тебя некому. И мне – некогда. Прихожу домой уже никакая. Устаю, с ног валюсь.
– Мам… А может, ну ее, эту твою паршивую подработку? И ладно бы действительно стоящая халтурка была. А то… Ездишь к этой старухе вампирше, только себя изматываешь!
– Нет, Женюр. Халтурка как раз и стоящая. Мне за нее хорошо платят. Я столько ни на одной работе не заработаю.
– Мам, а давай я тоже пойду работать! Можно в «Макдоналдс», например, устроиться. Вечерами. Я узнавала, там студентов берут.
– Да ладно… Придумала тоже – «Макдоналдс»! Ты бы лучше зачет поскорее спихнула, больше бы пользы было. И еще, дочь… Ты когда меня со своим Денисом наконец познакомишь?
– А зачем тебе?
– Здрасте, зачем! Я тебе мать или кто? Думаешь, мне не интересно, с кем ты ночи напролет гуляешь?
– Да ладно, шучу я. Конечно, познакомлю.
– А он вообще кто?
– В смысле?
– Ну… Он работает, учится?
– Учится. На третьем курсе в Академии госслужбы.
– Ух ты! Чиновником будет, значит. А из какой он семьи?
– Не знаю… Из хорошей, наверное.
– Ты его родителей видела?
– Не-а… Зачем мне его родители? Нет, нам кузнец ни к чему. Что я, лошадь, что ли?
– А у вас это все… ну… серьезно? Или как?
– Серьезнее некуда, мам! Любовь у нас, понимаешь? Лю-бовь! Самая настоящая! Со всеми вытекающими из нее последствиями!
– Господи боже мой… Какими… последствиями?!