«Понимал ли он, как сильно я его любила? — задумалась она, закрывая глаза, устав от многочасового чтения отцовских записей. — Знал ли он, как отчаянно я хотела угодить ему? Если бы он хоть раз сказал, что гордится мной…»
Когда она приехала в больницу, то не застала его в живых, он уже ушел. Не было времени для слов и для слез.
Теперь она осталась в собственном аккуратном доме на Кейп-Код, который долго делила с ним. Домработница будет по-прежнему приходить в среду утром, а садовник — по субботам, чтобы косить траву. Она же займется разбором и сортировкой документов.
Кэт снова откинулась в потертом кожаном отцовском кресле. Это можно сделать. Она легко разбирается во всем, что касается практической стороны жизни. Только вот как быть с бумагами, которые она нашла? Что делать с тщательно нарисованными морскими картами, записными книжками, где полно информации, указаний, истории, теории? Частично потому, что в ее воспитании превалировала логика, она подумывала о том, чтобы аккуратно сложить все это в одну стопку.
Но другая — нелогичная — Кэт погружалась в фантазии и мечты, полагаясь в жизни на авось, верила в книжные чудеса. Иными словами, документы на отцовском письменном столе манили ее. Кэт снова склонилась над бумагами. Он верил в это, иначе никогда не стал бы тратить впустую свое время на документирование, поиск, теоретизирование. Жаль, что она никогда не сможет обсудить это с ним. Однако не он ли говорит с ней сейчас посредством написанного его рукой?
Сокровище. Затонувшее сокровище. Вымысел в духе художественной литературы и голливудских фильмов. Судя по стопке бумаг и записных книжек на его столе, Хардзти, должно быть, потратил месяцы, если не годы, собирая информацию о местонахождении английского торгового корабля, затонувшего вдали от побережья Северной Каролины двести лет назад.
Это немедленно напомнило Кэт портрет Эдварда Тича — Черной Бороды, кровожадного пирата с сумасшедшими суевериями, проповедовавшего власть террора. «Тема для романа, — подумала она. — Выдумка…»
Остров Окракоук. Воспоминание было острым, сладким и мучительным. Кэт старалась не думать о том, что случилось четыре года назад летом. Обо всем и обо всех. Теперь, коль скоро ей необходимо принять рациональное решение о том, что делать, придется подумать о тех долгих ленивых месяцах на далеком внешнем побережье Северной Каролины.
Кэт тогда начинала работать над своей диссертацией. Для нее было сюрпризом, когда отец объявил о своих планах провести лето на острове Окракоук и пригласил ее поехать с ним. Конечно, она поехала, прихватив портативную пишущую машинку, коробки с книгами, пачки бумаги. Она никак не ожидала, что ее соблазнят пляжи с белым песком и призывный крик чаек. Но более всего она не предполагала, что незаметно, но отчаянно влюбится.
«Незаметно», — повторила Кэт про себя, словно защищалась. Да, пожалуй, самое подходящее определение. В ее чувствах к Каю Сильверу не было ни капли благоразумия.
«Даже имя, — подумала она, — уникальное, нестандартное, бросающееся в глаза».
Они подходили друг другу, как павлин и воробей, однако это не остановило. В то благоуханное волшебное лето она потеряла голову, сердце, а вместе с ними и невинность.
Кэт все еще представляла его у руля лодки, нанятой ее отцом и следующей по курсу. Он смеялся, его темные волосы беспорядочно разметались. Она еще помнила пьянящее чувство невесомости, когда они занимались подводным плаванием в теплых прибрежных водах. Кэт настолько поглотило все происходящее с ней, что совершенно не удивилась неожиданному интересу своего отца к течениям, приливам, катанию на моторках и дайвингу. Впрочем, до того ли ей было!
Она слишком увлеклась собственными чувствами, удивляясь тому, что такой парень, как Кай Сильвер, прельстился такой, как она.
«Но теперь юношеские увлечения позади», — сказала себе Кэт. Она прекрасно помнила, сколько времени ее отец проводил запершись в своем номере отеля, читая одну за другой книги, которые привез с собой. Как оказалось, он занимался исследованиями уже тогда и, очевидно, продолжал свои научные изыскания каждое лето. Кэт не хотела возвращаться на остров из-за Кая Сильвера.
Кай советовал ей верить сказкам, просил ее о невозможном. Когда она отказалась, испугавшись, он пожал плечами и ушел прочь, даже не взглянув на нее. С тех пор она больше не приезжала на белые пески к чайкам.