– Привет, Мышь... – Ленка, чуть приобняв, прижалась щекой к Маше, изобразив красиво накрашенными губами поцелуй. – Как вы тут без меня? Ларионова опять напилась как свинья? Обижала тебя, Мышонок?
– Да ладно... – Маша махнула рукой в сторону дома. – Рассказывай, как свидание-то прошло?
– Погоди, давай Инку разбудим. Чего ж я буду два раза про одно и то же?
Пока Маша раскладывала по тарелкам салат и горячие еще котлеты, появилась Ленка, подталкивающая в спину хнычущую Инну, лохматую и бледную, в элегантной шелковой цвета теплых сливок пижаме, слегка попорченной пятнами от не смытой с вечера косметики.
– Мышь, чаю крепкого сделай... – капризно не то попросила, не то приказала Инна. – Ой, как мне плохо... Ленка, ну зачем ты меня разбудила!
– А хватит дрыхнуть! Пить меньше надо! У подруги судьба решается, прояви участие! И вообще, ты здесь хозяйка или Мышонок? Негоже больше гостей напиваться-то...
– Да Господи, Мышь все сделает... Чего ты ко мне привязалась? Давай рассказывай лучше, чего у тебя там... Стоящий хоть мужик?
– Да черт его знает... – задумчиво начала Ленка, принимаясь за салат. – Ничего вроде, только скучный очень! Вот объясните мне, девочки, почему так происходит? Вроде и не урод, и не дурак, и интеллектом не обижен, а пообщаешься, и такое чувство, будто ты овсянки без соли и сахара объелась! Тоска...
– Мышь, ну чай будет или нет, в конце-то концов?.. Я ведь умру сейчас! – капризно запричитала Инна, глядя куда-то в потолок. Откинув назад шикарные нарощенные белые локоны, сердито замолчала, всем своим видом показывая, как трудно дается ей это утреннее насилие над организмом, которому положено еще спать да спать, перерабатывая остатки противного похмелья. Потом, развернувшись всем корпусом к Лене, многозначительно произнесла: – А что? Овсянка, между прочим, штука полезная... Желудок здоровее будет. Да и вообще... Вот ты поживи-ка с моим Арсюшей каждый день, понервничай с мое! Это тебе не овсянка, а скорее сырокопченая колбаса! Очень вкусно, когда ешь, а потом кишки в трубочку сворачиваются... Нет, Ленка, овсянка – это очень даже неплохо! Правда, Мышь?
– Я не знаю...
– А чего это ты не знаешь? Твой-то Сема – классическая овсянка! Ну может, с хреном и перцем, а по сути – преснятина...
– Нет, Сема не овсянка! – тихо произнесла Маша. Так тихо, что никто ее и не услышал.
Ленка, уплетая уже третью котлету, обращаясь в основном к Инне, торопливо рассказывала:
– Вы ж знаете, у меня на сегодняшний день только два претендента на руку и сердце. Хотя вернее будет так: на сердце претендует вчерашний, который Овсянка... Господи, девки, из него ж любые веревки можно вить! Будет носки стирать и воду пить! Но каша есть каша, на третий день от одного вида затошнит... А другой – как ты, Инка, говоришь – чистая копченая колбаса! И вкусно, и вредно! И хочется, и колется! Только вот сердце мое ему и на фиг не нужно!
– Ленк, а чередовать их никак нельзя? Неделя – копченая колбаса, неделя – желудок лечим, а?
– Инка, ты о чем? Я вообще-то замуж хочу, чтобы и в горе, как говорится, и в радости... Чтоб семья настоящая была, муж настоящий! Моя Катька вот-вот замуж выскочит, и останусь я одна... Да и вообще фамилию сменить надо! Не хочу быть Найденовой! У нас в детдоме много Найденовых было. Кого на вокзале нашли, кого на крыльцо подбросили. Меня, например, из пригородной электрички принесли... Я ж в семье нормальной никогда не жила, вот и не знаю, что лучше: тоскливая жизнь с овсянкой или как у тебя, Ларионова, – красивая, но с постоянным дискомфортом в эпигастральной области...
– Не знаю... Я бы с Семой и дня не прожила! – Инна развернулась к стоящей у окна Маше, держа обеими руками большую красную кружку с зеленым чаем. – Мышь, а тебе не противно? У него ж вся кожа в веснушках...
Маша молчала, смотрела куда-то вдаль, поверх высокого забора, внимательно разглядывая кусок ярко-голубого неба, ограниченного пределами кухонного окна. Потом повернулась к Ленке, тихо сказала улыбаясь:
– Ленусь, а ты нас познакомь... И с Овсянкой, и с Колбасой, по очереди... Вот тогда и посоветуемся!
– Слушай, а это идея! Молодец, Мышонок!
– Все, договорились! – тут же подхватила Инна. – В следующий выходной вези сюда! Кому первому будем смотрины устраивать? Я лично предпочитаю колбасу, и чем сырокопченее, тем лучше...
– Нет, девочки! В следующий выходной мы втроем едем в деревню к Овсянке, он временно там с мамой живет. Вы, конечно, в наши планы не входите, но я скажу, что вы мои бедные родственницы, хотите в бане с мылом помыться...