Глаза у него были усталые, отчаянные.
Одна луна, одна кровь не убивай
Вокруг стало тихо. Стефан сказал ему в самое ухо:
Не вздумай возвращаться в деревню. Узнаю не пощажу.
И ослабил хватку.
Волк извернулся, вырвался и дернул в чащу. Охотники загикали было, но Стефан жестом остановил их.
Зачем отпустили?
Он обвел взглядом недоуменные, почти враждебные лица своих людей.
Он не вернется, твердым голосом сказал князь Белта. Вы его больше не увидите.
Поднял глаза к небу, к белой круглолицей луне.
Вот кто тебе мать, а не Добрая Матерь. Молись не молись
Княжич, да он вас поранил!
Нет, сказал Стефан. Я сам случайно схватился за лезвие
Он крепко сжимал кулак, чтобы никто не увидел на ладони глубокий ожог от серебра.
Глава 2
Отец приехал утром; Стефан сквозь сон услышал его голос и, не придя еще в себя, потерял вдруг ощущение времени и места. Показалось, что он снова юн, никуда не уезжал из дому, а Остланд так, приснился.
Но отец он должен быть зол
Потом Стефан пришел в себя. Обвел взглядом спальню, одновременно родную и непривычную. Ветка старой ивы стучалась о стекло, точно как раньше. Облившее стены солнце уже загустело и потемнело сколько же он проспал? А казалось, что за эти годы он вовсе отвык поздно вставать
Звать слуг Стефан не стал. Первым делом он закрыл ставни; свет уж слишком бил в глаза. В Цесареграде, пожалуй, одно хорошо солнце не докучает, его там вовсе нет
Оказалось, что время близится к полудню; домашние давно уже позавтракали. Отцовский голос гремел из гостиной. Стефан медленно спускался по выщербленной временем лестнице, против воли замедляя шаги.
Первым, кого он увидел, оказался не отец, а пан Ольховский. Здоровый, добрый детина, он, казалось, ни на йоту не изменился за эти годы.
Ты погляди только! Стефко! А ну иди сюда, песий сын! Сколько ж я тебя не видел Погляди, какой красавец!
Он был вешницем семьи Белта, но, в отличие от многих колдунов, таинственности на себя не напускал и занятие свое наукой не называл. Стефан до сих пор помнил огромные прозрачные леденцы, которые вешниц доставал для них с братом прямо из воздуха забыв о запрете Ученого совета.
Только выбравшись из объятий пана Ольховского, Стефан позволил себе посмотреть на отца. Раньше он не сознавал, насколько похож на него, а теперь будто натолкнулся взглядом на зеркало только кривое. Стефан не помнил отца таким старым. Что-то надломило его, украло остатки сил. Было чему Марек, которого носит где-то по миру; разграбленная страна; и молодая слишком молодая супруга
Стефан хотел подойти ближе, обнять его если б только старик сделал к нему хоть один шаг, если бы хоть как-то показал, что рад его видеть. Но отец скрипуче проговорил:
А, Стефан Говорят, ты вчера оборотня отпустил
Он как на стену налетел. Выпрямился руки по швам, будто перед цесарем.
Не отпустил, а прогнал, с вашего позволения. Уж старый Белта должен знать почему. Я очень рад видеть вас после долгой разлуки, батюшка.
Учтивый кивок. Только что каблуками не щелкнул. А ведь думал, что едет домой.
Я беспокоился о вашем здоровье
Умирать я пока не собираюсь. Но, похоже, не только тебя взволновали слухи. Некоторые старые друзья решили меня навестить.
Говорить, что не лучшая идея собирать ополчение в собственном доме, который и так вернули со скрипом наверное, бесполезно. Впрочем, здесь не столица; там такое не сошло бы им с рук, но в городе отцу появляться запрещено.
Больше сказать оказалось нечего, и в гостиной тяжко замолчали. В высокие окна било солнце, и Стефан смаргивал слезы, пока отец не позвонил прибежал слуга и задернул шторы.
Пан Ольховский переводил взгляд с отца на сына видимо, пытался понять, то ли оставить их наедине, то ли, наоборот, задержаться. В конце концов выбрал второе и забросал Стефана вопросами о Державе и цесаре, а потом потащил в конюшню показывать нового дражанского жеребца.
Юлия стояла в дверях, когда он вернулся.
Вам так и не дали позавтракать, сказала она, глядя мимо. Если приподнять рукав на ее левом запястье, там будет тонкий шрам от пореза. От этого воспоминания Стефану стало горько. Я распоряжусь
Не стоит, теперь уж я дождусь обеда.
Юлия не уходила.
Ваш отец, она чуть поджала губы, у него в последнее время приступы хандры, что не так уж странно. Иногда он может показаться чересчур суровым
Стефан облизнул губы.
Он он был суров с вами?
Нет. Она подняла голову, и он встретился глазами с тем решительным, почти мужским взглядом, который ему так нравился. Нет, нисколько. Я лишь хотела сказать, что если отец показался вам не слишком гостеприимным повинен в этом не он, а приступ дурного настроения
Я знаю, Юленька, знаю. У девочки еще хватает духу его утешать, как будто не он сорвался от лиха подальше в Остланд, бросив ее наедине со стариком. Не тревожьтесь об этом.
Она коротко улыбнулась и охнула:
Что с рукой, Стефан?
Ожог ныл куда меньше, чем накануне; Стефан успел о нем позабыть.
Это волк? Матерь добрая Дайте, я посмотрю
Тонкие прохладные пальцы скользнули по рукаву, по сжатому кулаку. Он не выдержал, отдернул руку.
Спасибо, не нужно
Она пожала плечами, поправила шаль и неслышно ушла вглубь дома.
Гости начали съезжаться после обеда, и первым, слава Матери, появился Марек. Он залетел во двор на бешеном вороном коне, сам похожий на бродягу из тех, что шляются по дорогам таборами. Соскочил наземь, кинулся к Стефану, обхватил, долго не мог ничего вымолвить, только сопел, как в детстве.
Марек, Марек Сколько же лет, где ты был, мерзавец, и весточки от него не дождешься
Весточку ему. Марек отпустил его наконец, счастливо засмеялся; глаза сверкали на загорелом измазанном лице. В Цесареград? Чтобы тебя тут же обвинили в связи с беглым бунтовщиком? Да и мертвым к тому же! Что они сделали с твоей умной головой, Стефко?
Отцу-то мог писать и почаще Как же ты добрался?
Брат был весь в поту и пыли; от него пахло лошадью, дорогой, чужим ветром. Стефан не видел его с того дня, как Марек, шутливо отдав честь, умчался в ставку Войты.
Генерала Войту казнили вместе с остальными.
Как я только не добирался начал Марек, но тут на крыльцо вышел старый Белта, и брат побежал, перескакивая через ступеньки, как совсем ребенком бегал, чтоб уткнуться отцу в колени. Старый князь обнял его и долго прижимал к себе; Стефан заметил, что руки у него трясутся.
Радостные всполошенные слуги натаскали воды, и Марек долго отмывался, а потом пришел к брату взъерошенный, в штанах и рубашке, оставшихся еще с мирных времен.
Забавно. Он вытянул руки: манжеты оказались куда выше запястий. Я не знал, что все еще расту Тебе не показалось, Стефко, будто все как-то уменьшилось? Дом, комнаты все.
Так всегда бывает, когда возвращаешься из путешествия.
Брат встал у окна, накручивая на палец мокрую прядь привычка, оставшаяся с детства. Отмытый от пыли, он почему-то выглядел старше. По скудным вестям из дома Стефан знал только, что брат был во Флории, пытался выпросить у короля денег на следующее восстание.
Я не поблагодарил тебя.
За что, во имя Матери?
Я ведь даже не знал сначала, проговорил Марек. Не знал, почему всех перевели в Цесареград, а меня оставили А потом пришлось бежать, так что я Стефко, как ты это выдержал?
Поистине ужасная участь. Стефан откинулся на спинку дивана. Жить во дворце и танцевать на балах. Учитывая, что на самом деле мое место было на плахе
Не городи чушь! Ты поехал туда, к ним, чтоб спасти меня, чтоб Он же продал тебя, Стефко, просто продал чтоб имение не отобрали!
Не смей так об отце! вскипел Стефан. Он не просил меня ехать, я сам
Конечно, сам. Ты старший, ты всегда все делаешь сам. Как бы я ни любил его ты сам знаешь, старик к тебе несправедлив.
Не нужно, Марек, устало проговорил князь. Ты ничего не знаешь.