Мозаика
Тьере Рауш
Иллюстратор Александра Майер
© Тьере Рауш, 2023
© Александра Майер, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0060-5262-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ДИКОВИННЫЕ ЗВЕРИ (НАСТОЯЩЕЕ)
Мой сосед тот еще прохвост.
Я познакомился с ним, когда купил дом. Обычный, ничем не примечательный домишко на две спальни, с видом на куцую рощу, хотя в объявлении гордо значился лес. Крыльцо просело под тяжестью времени, двери рассохлись, что уж говорить о сантехнике и состоянии пола. Скрипучие доски жалобно взвизгивали каждый раз, когда по ним ступали. Дом продала пожилая супружеская пара, дети уговорили родителей избавиться от лачуги и перебраться в комфортные комнаты городских апартаментов. А я что? Мне бы наоборот скрыться в глуши. В моем воображении, конечно же, новый уклад жизни выглядел немного иначе. Впрочем, грех жаловаться. У меня уже имелся какой-никакой, но дом в собственности, благодаря наследству, оставленному бабушкой.
Муторная учеба, где я регулярно получал по голове от преподавателей за не самые хорошие показатели на практике, осталась позади.
Получал за меланхоличную подачу материала, слишком беглую речь и нежелание заинтересовать вверенные мне классы. Мне самому такое поведение было предельно понятно, ведь французский не являлся основным предметом изучения. На третьем курсе меня поставили перед выбором: либо пойдешь изучать французский в дополнение к общему наречию, либо будешь постигать немецкий. Немецкого я сполна хлебнул в школьные годы, категорически не понимая, как, куда и зачем, почему так сложно, почему так больно, пусть и с детства нежно любил сказки братьев Гримм, а в музыкальном плейлисте насчитывалось несколько групп, чей репертуар я нередко прослушивал по кругу. Хвала богам, или же хвала моей учительнице, которая махнула рукой на безбожно заваленные проверочные и хромающее произношение. А взявшись за французский, я понял, что крупно вляпался, и назад дороги нет. Университетская преподавательница, впрочем, имела безграничный запас терпения, и, пусть находилась в состоянии перманентного ужаса, методично исправляла ошибки в речи, хотя не без удовольствия черкала красным каждую мою сданную работу. После выпуска я имел неосторожность отправиться на каторгу в офис, проклял все на свете и стал постигать прелести удаленной работы, очень быстро уволившись. Теперь работал я преимущественно из дома, изредка принимая студентов на съемной квартире, оставалось только подключить новое обиталище к высокоскоростному интернету. Правда, сейчас, купив собственное жилье, подумывал полностью уйти в онлайн, ибо в такую глушь никто в здравом уме не поехал бы, даже к хорошему грамматисту.
Первые дни пребывания в новой обители показались мне настоящим адом. Складывалось впечатление, что бывшие жильцы нисколько не заботились о своем жилище и съехали, оставив весь хлам и грязь в подарок новому владельцу. Сначала я вычищал кухню, управился за два дня. Потом пришел черед гостиной, следом занялся ванной комнатой, прихожей и винтовой лестницей. На спальни мужества не хватило, и я пока обосновался внизу, благо до холодильника ходить недалеко, если вдруг проголодаюсь среди ночи, да и шанс навернуться с шаткой лестницы сводился к нулю. К слову, о лестнице. Одна из приятельниц, Анна, неспешно потягивая ледяную маргариту в вечер новоселья, задумчиво разглядывала перила и ступени, а потом выдала:
Ну и хрень. Красиво, конечно, но как ты шею еще не свернул?
Я пожал плечами:
Все просто. Я наверх пока не перебрался, и там только коробки с хламом.
Анна хихикнула, подняла бокал, понимающе кивнула. Друзьям мое новое жилище понравилось, нашли они нечто эдакое в отшельническом существовании в доме на отшибе, и даже с восторгом ринулись исследовать рощу возле моей обители. Правда, вернулись быстро, потому было что темно и холодно, а колючий ветер пребольно щипал за щеки.
Каково же было моё удивление, когда я добрался до спален.
Поначалу я совершенно не обратил внимания на потайную лестницу, спрятанную в потолке одной из комнат. Чердак, на который она вела, оказался вполне вместительным, чтобы впихнуть туда кровать и готово дополнительное место для гостей. Мне даже показалось, что на чердаке мило и уютно, поэтому первым делом я начал уборку там.
И нашел немало занятных вещей, таких как:
1) Кости мелких животных и останки птиц;
2) Стеклянные шары (по размеру не больше шариков для пинг-понга, они еще издавали странный гул и мерцали в темноте);
3) Целую стопку ежедневников, как современных, так и довольно винтажных, исписанных пусть и ровным, аккуратным, но абсолютно непонятным почерком (что почему-то напомнило мне о фильме «Семь» и тетрадках Джона Доу);
4) Достаточно много пар стоптанных ботинок, по которым можно отследить эволюцию моды мужской обуви от начала восемнадцатого века до наших дней;
5) Несколько коробок с засушенными цветами, выцветшими фотографиями, пожелтевшими письмами, марками и открытками;
6) Банки с задорно громыхающими в них старинными монетами.
Мне показалось, что здесь обитала крайне сентиментальная особа, которая тщательно документировала интересные события, увлекалась фотографией, литературой (книг тоже нашлось предостаточно для внушительной домашней библиотеки), являлась нумизматом, а в свободное от своих занятий время подстреливала птиц, расставляла силки на мелкую живность и поедала ее. Возможно, так развлекался старый хозяин дома, однако с его больной спиной подобные вылазки доставляли бы сильный дискомфорт.
От косточек я, понятное дело, избавился. А вот выкинуть остальное рука не поднялась. Прикрутил полки, которые приобрел по бросовой цене в лавке столяра в городке неподалеку, протер каждую коробку и банку, убрал пыль с книг и ежедневников, расставил их по местам. Что делать с обувью не придумал, поэтому просто свалил ее в мешок и оставил в углу до лучших времен. Подмел пол, начистил до блеска скрипучие доски. Чердак нравился мне все больше и больше. Осталось соорудить здесь приличное спальное место. Когда я протирал круглое пыльное окошко единственный источник света на чердаке, помимо двух настольных ламп, я увидел, что на заднем дворе, куда оно выходило, кто-то стоял. Из-за разводов на стекле у меня не нашлось возможности разглядеть незнакомца как следовало, а когда с окном было покончено, неизвестного гостя уже и след простыл. Я закрыл чердак, оставив включенными лампы. Нужно было еще раз протереть пол. Пока я спускался с ведрами, полными мутной воды, мешком с косточками и паутиной, услышал, как в гостиной зазвонил мобильный телефон.
Привет, ма, я взял трубку, параллельно стряхивая со штанов комки пыли.
Ну, грозно донеслось из динамика, и как тебе живется, совесть не проснулась? Мозг на место не встал?
Я стиснул зубы, пока матушка отчитывала меня. Нельзя было давать повода прицепиться еще к чему-нибудь.
Хватит уже, пробормотал я в ответ, и трубка буквально раскалилась от криков. Ты подумал, что у отца больное сердце? А я? А как же Стефани? Бедная девочка места себе не находит, а тебе хоть бы что, тебе плевать на всех нас
Ма, прекрати, пожалуйста, я прислонился лбом к дверному косяку.
Так нельзя! Что ты натворил, опозорил всех нас! Краем глаза я увидел, что от прихожей к лестнице метнулась тень, будто кто-то быстро и бесшумно пробежал. Стало не по себе. А в следующую секунду где-то наверху раздался страшный грохот.
Я закусил нижнюю губу и осел на пол. Мама верещала, но ее возмущенные возгласы казались теперь писком назойливого комара. Я медленно встал с пола, включил свет в гостиной, коротко сказал маме, что перезвоню, бросил трубку, осторожно вышел в коридор, включил свет и там, добрался до кухни и после еще одного легкого щелчка выключателем свет озарил старенькие шкафчики.