- Нет, она ждет возможности запугать меня и заставить делать то, чего я не хочу. А когда я этого не сделаю, она позвонит Маффи, моей чертовой сестрице, и они вдвоем будут обгладывать мои косточки.
- Это ужасно – говорить так о собственной семье. И ты задел чувства Камиллы. Предполагаю, она твоя племянница.
- Да, ходят такие слухи.
- Ребенок твоей сестры.
- Нет, у Маффи нет детей, у нее существа. И Камилла – хнычущий, толстомордый мутант.
Бейли удержалась от улыбки, прополоскала тряпку и аккуратно повесила на раковину.
- Прискорбно так говорить о своей племяннице. Даже если не любишь детей.
- Я люблю детей. – Кейду стало весело. Он оперся о столешницу и наблюдал, как Бейли наводит порядок. – Говорю тебе, Камилла - не человек. Вот моя вторая сестра, Доро, у нее двое детей, и каким-то образом младший избежал проклятия Пэррисов. Отличный парень, любит бейсбол и жуков. Доро считает, что его нужно лечить.
Бейли безуспешно пыталась проглотить смешок.
– Ты все выдумываешь.
- Дорогая, поверь, ничего, что я мог бы придумать о клане Пэррисов, даже близко не стоит рядом с ужасной правдой. Они эгоисты с огромным самомнением, потакающие всем своим желаниям. Ты вымоешь пол?
Бейли удалось закрыть рот, который сам открылся от такого беззаботного порицания собственной семьи. Она растерянно посмотрела на блестящие плитки цвета слоновой кости.
- О, хорошо. Где...
- Бейли, я шучу. – Кейд схватил ее за руку и вытащил из комнаты как раз в тот момент, когда зазвонил телефон.
- Нет, - сказал он прежде, чем ей удалось открыть рот. – Я не стану отвечать на звонок.
- Позорище.
- Это самосохранение. Я никогда не соглашался на эту встречу с Памелой и не позволю, чтобы на меня давили.
- Кейд, не хочу, чтобы из-за меня ты огорчал свою семью и отменял свидание. Со мной все будет хорошо.
- Я же сказал, что не устраивал это свидание. Это сделала моя мать. А сейчас, когда мне грозит испытание музыкой, я могу использовать тебя в качестве оправдания. Я благодарен. Настолько, что собираюсь дать тебе целый оплаченный выходной. Держи.
Кейд поднял один из пакетов, брошенных им ранее у входной двери, и вытащил обувную коробку:
- Твои хрустальные туфельки. Если подойдут, придется идти на бал.
Сдавшись, Бейли села на нижней лестничной площадке и открыла коробку.
- Красные кроссовки? – вздернула она бровь.
- Мне они понравились. Сексуальные.
- Сексуальные кроссовки.
Развязывая шнурки, она гадала, как может чувствовать себя такой растерянной и вместе с тем так радоваться глупой паре обуви. Они скользнули на ноги как по маслу, и неизвестно отчего Бейли захотелось смеяться и плакать одновременно.
- Отлично подходят!
- Я же сказал, у меня наметанный глаз. – Кейд улыбнулся, когда она выровняла концы шнурков и завязала аккуратные бантики. – Я был прав, очень сексуально. – Он нагнулся и помог ей подняться на ноги. – По правде говоря, ты и сама отлично смотришься.
- Конечно, учитывая, что единственный предмет туалета, который мне по размеру – это кроссовки.
Бейли потянулась на цыпочках, чтобы поцеловать его, но быстро передумала.
- Трусиха, - сказал он.
- Возможно. – Вместо этого она протянула ему руку. – Мне бы действительно хотелось прогуляться.
Кейд открыл перед ней дверь, Бейли шагнула за порог и подняла глаза:
- А что, Памела красивая?
После недолгого размышления он решил, что прямой ответ может стать преимуществом.
– Великолепная. – Он закрыл за собой дверь и обнял Бейли за талию. – И она хочет меня.
В ответ Кейд услышал кислое хмыканье и удовлетворенно улыбнулся.
Его завораживали головоломки. Складывать детали, крутить их под разными углами, пока не окажутся на своих местах, – эта задача всегда доставляла ему удовольствие. И это одна из причин, по которым Кейд нарушил семейную традицию, выбирая свою профессиональную стезю.
Впрочем, любая работа, нарушающая семейную традицию, вполне удовлетворила бы мятежный дух Кейда Пэрриса, но открытие собственного детективного агентства позволяло ему, помимо всего прочего, принимать решения, разгадывать головоломки и попутно бороться со злом.
Кейд четко представлял, что правильно, а что — нет. Есть хорошие и плохие парни, закон и преступление. И все же Кейд не настолько наивен, чтобы все упрощать, не обращая внимания на оттенки серого. На самом деле, детектив часто оказывался в серой зоне и очень ценил ее. Но существовали границы, которые он никогда не пересекал.