Я закусила губу. Может, стоит ему открыться? Он всегда был на моей стороне. Всегда-всегда. И
Но тут прозвучал второй голос, и я застыла. Забыла, как дышать. В мире ничего не осталось, кроме этого голоса. Кроме подслушанного разговора.
Подожди! Можно, я буду рисовать карту?
Зачем тебе карта, девочка моя?
Ты же сам сказал, что расскажешь дорогу. Значит, ее можно нарисовать.
Но у нас нет бума
Есть! Я утащила из дома несколько листов. И книгу, чтоб на нее положить Только рассказывай медленно, хорошо?
Хорошо, Грета.
Это невозможно. Я зажмурилась и помотала головой. Абсолютно невозможно.
Я вспомнила этот разговор.
Дядюшка тогда приехал в летнее поместье, прямиком из путешествия на острова, привез матери веер, украшенный жемчугом, отцу какие-то ценные бумаги, братьям кинжалы с разноцветными костяными рукоятками, а мне Мне он вручил янтарное яблоко и пообещал рассказать о каком-то тайном месте, о котором будем знать только я и он. Больше никто.
После обеда мы пошли в парк.
Я привела его в беседку и
Невозможно. Нет. Я схожу с ума.
Мне было четыре года. Тогда.
Может, я умерла там, в портале? Может, теперь я вспоминаю кусочки жизни, и это последние вспышки сознания перед Перед чем?
Я прижала кулаки к вискам и закусила губу.
В ветвях деревьев пели птицы. Аромат вьюнка кружил голову. Солнечный зайчик устроился у меня на коленях. Прикушенная губа болела. Мир вокруг был ощутимо-настоящим и совсем не походил на видение.
Когда-нибудь тебе понадобится убежище. Место, где тебя никто не найдет и не обидит, снова зазвучал дядюшкин голос. У меня есть дом на севере, в Вердене. Я почти не бываю в нем. Но там живут слуги. И я предупредил их, что когда-нибудь ты приедешь. Со мной или одна. Если захочешь, конечно.
* * *
Дальше я слушала, будто в полусне. Дядюшка рассказывал, как доехать до Вердена. Оказалось, часть фраз я запомнила чуть ли не дословно сейчас они услужливо всплывали в памяти за мгновение до того, как Винс начинал предложение. Прямой поезд из столицы Ехать три дня Сойти в маленьком городке Китре, оттуда взять экипаж до побережья Верден длинной лентой тянется вдоль моря Нужно добраться до самой южной оконечности
Яблочная улица, четыре.
Ворота с грифонами.
С грифонами, прошептала я, как будто и вправду решила ехать в Верден.
Мысли метались и кружились в голове, как листья, танцующие над землей под порывами злого осеннего ветра. Это было невозможно, невообразимо, невероятно но все же случилось. Я все больше убеждалась в реальности происходящего. Портал перенес меня не только в пространстве с берега реки в дальнюю часть парка, но и во времени почти на пятнадцать лет назад.
Значит, я в прошлом.
Значит обратной дороги нет.
От этой мысли одновременно хотелось кричать, как зверек, попавший в ловушку, и петь, как веселая птичка поутру. Одна часть меня паниковала. Другая ликовала.
Я убежала из дома. Прежней жизни больше не будет, никогда. Беззаботные солнечные дни, балы и приемы, путешествия по воздуху и по морю, зачарованные драгоценности и самые редкие книги. Обо всем этом можно забыть.
Зато мне удалось! Я убежала от незавидной участи, к которой меня готовили. Никто насильно не выдаст меня замуж. Не будет мной распоряжаться как вещью. Не будет диктовать мне, что и как делать. Можно перестать бояться, что меня поймают. Ведь здесь, то есть сейчас
Я чуть не рассмеялась вслух. Никто не знает, кто я такая. И не узнает, если увидит. Для родителей я пока что маленькая девочка.
Ну что, пойдем? спросил дядюшка у Греты то есть у меня и я даже не стала убегать от беседки и прятаться в кустах. Потому что помнила: они то есть мы, пойдем прямо по дорожке к дому, почти побежим, чтобы не опоздать на обед.
Значит, меня никто не заметит.
Дождавшись, когда шаги стихнут, я несколько минут просто глубоко дышала, пытаясь успокоить сердце, которое колотилось словно испуганная птичка в клетке. И к моменту, когда кровь перестала шуметь в ушах, а первый страх улегся, я уже придумала план. Не без изъянов, но с ним я почувствовала себя гораздо увереннее, чем раньше.
Сначала найти фонтанчик и напиться вдоволь.
Потом забраться в тайник у подножия статуи Крылатого ветра туда маленькая Грета спрятала карту по дороге к дому, а еще там должны быть дорогие моему сердцу безделушки, несколько золотых монет и дорожный мешок из плотной кожи. Через некоторое время отец затеет перестановку статуй в парке, и я-маленькая буду плакать, думая, что рабочие унесли ящичек с моими немудреными сокровищами. А что, если
Я прижала ладонь ко рту. А что, если это не рабочие тогда разорили мой тайник? Что, если там уже ничего не было, потому что Потому что я-взрослая забрала оттуда вещи.
То есть все предопределено?
И
Я отогнала прочь эти мысли. Пока я до конца не разобралась, как именно подействовал портал, нет смысла строить теории.
«Слишком ты сложная, Грета!» любили подколоть подруги.
«Слишком она много умничает!» исходили ядом завистницы.
Но что правда, то правда. Годы, проведенные над книгами в отцовской библиотеке, научили меня сначала думать, а потом делать. Сначала искать факты, а потом их оценивать. И побег из дома Пожалуй, это было первое спонтанное решение за несколько лет, с тех пор, как я научилась контролировать эмоции.
Итак, вернемся к плану.
Добраться до воды и утолить жажду.
Тайник.
Пробраться в дом и заглянуть в гардероб матери, пока все обедают. Там должны быть дорожные платья.
Проникнуть на кухню и раздобыть немного еды.
А потом выбраться из имения до наступления темноты.
И уехать в Верден.
Проще простого, не так ли?
* * *
Крылатый ветер глядел на запад, приложив к глазам узкую мраморную ладонь. Я ползала у подножия статуи, дергая то за одну травинку, то за другую, но тайник не открывался. А мне-то казалось, что это один из самых простых пунктов плана!
Но когда я уже совсем отчаялась, помогла случайность. Поднимаясь с колен, я покачнулась и оперлась на камень, а он вдруг вывернулся из-под ладони, что-то скрипнуло внизу, и у мраморного подножия открылась узкая щель. Я осторожно вытащила свеженарисованную карту и пыльный, но очень удобный дорожный рюкзачок в детстве он казался мне слишком большим, а сейчас в самый раз. Потом наружу показались бусы из сердолика, мешочек с разноцветной галькой, пять золотых монет из дальних стран подарки дядюшки и красивые часы на длинной цепочке. Они тихонько тикали и, судя по положению солнца на небе, даже показывали правильное время. Как минимум на большом циферблате. В центре его располагались еще три маленьких с изогнутыми странными стрелками и непонятными знаками вокруг.
Я покачала их на ладони и засунула в рюкзак вместе с остальными сокровищами, пристроила на место нужный камень, посмотрела, как медленно закрывается тайник, и поднялась на ноги, отряхивая грязный подол платья. Оставалось самое опасное. Пробраться в имение так, чтобы никто не заметил. Для этого нужно было подойти к дому с торца, там, где розарий почти вплотную примыкал к стене.
Казалось бы, какая глупая идея взобраться на балкончик второго этажа по розовым стеблям Ведь они не выдержат вес человека! Но я беззвучно смеялась, нащупывая очень удобные «ступеньки» в железной решетке, по которой вились колючие побеги. Тому, кто не знал о ее существовании, я бы сейчас показалась настоящей волшебницей, идущей почти по воздуху, под весом которой не гнутся самые нежные веточки. А вот тот, кто знал о существовании тонких, но прочных металлических полос, замаскированных среди зелени, сейчас беззастенчиво этим пользовался. В детстве я столько раз проходила этот путь, что теперь он дался мне совсем просто Дался бы, если бы не опасения быть пойманной.