А мы сейчас где и как вас зовут?
Ох, простите, лидэль Александра, меня звать су Хияра. Краснея, она вытерла руки о передник и снова поклонилась.
А потом, хвала богам, начала раскладывать передо мной теплые булочки с начинкой, яичницу с белым сыром, какие-то креманки с растертыми ягодами и ароматный чай в прозрачном чайничке.
Здесь у нас маленькая кухня для поваров, объясняла она тем временем. Для себя мы готовим вот в этой печи, махнула рукой на большой каменный выступ в стене, напоминающий выложенный кирпичом мангал, от которого шел пар. Вот только огня в нем не было.
А как нагревается пища? не смогла не спросить я, опустошив тарелку с яичницей так быстро, словно ее тут и не стояло вовсе. Я не вижу огня.
Ну как же с помощью вентусов, пожала плечами кухарка. Как и все остальное у нас. Никакого огня нет, его запрещено использовать. Когда-то давно, лет сто назад, вроде бы готовили еще в дровяных печах, но потом поняли, что это совершенно небезопасно. Ведь весь замок может сгореть! А вентусы как хорошо греют и никаких трудностей.
А что такое вентус? приподняла бровь я, чувствуя знакомое окончание у слова.
Ну стушевалась кухарка, явно сперва не соображая, как объяснить. Сила это такая, воздушная, особая. Говорят, что она живая даже. То наш повелитель мастер в этих вентусах. Кроме него разве что мастера да артифлекторы в них разбираются.
Если она думала, что я что-то поняла, что это была ошибка.
Прошу прощения, разрешите, я пойду? А то останутся ненакормленными у меня две кухни! Вы знаете, без хорошего приказа же никто не хочет работать!
Конечно-конечно, идите, кивнула я, наливая себе уже вторую чашку чая и закусывая булочкой с самым невероятным кремом, который я когда-либо пробовала.
И через мгновение осталась одна. Когда тарелки были пусты, а желудок перестал крыть меня многоэтажными ругательствами, я вышла из-за стола и позволила себе прогуляться по этой небольшой кухоньке, на которой отовсюду шел пар и где то и дело появлялись многочисленные повара в желтых туниках. Никто не обращал на меня особого внимания, разве что никто и не забывал поклониться так низко, что как бы спина пополам не треснула, ей-богу.
Попытавшись изучить диковинную плиту, что должна была работать на вентусах, я так и не разобралась, откуда идет нагрев и что выступает здесь вместо электричества. Зато внутри явно что-то пеклось и вкусно пахло. Я прошла дальше, рассматривая многочисленные столы и шкафы, рабочие поверхности, ножи и приборы для готовки, пока не наткнулась на огромную каменную печь, которая единственная из всех стояла холодная и нерабочая.
Конечно, это натолкнуло меня на некоторые вопросы. Печь располагалась в самом дальнем углу кухни, там, куда никто явно никогда не заходит. И выглядела она более привычным мне образом: с заслонкой, топкой и дымоходом. Я коснулась холодной металлической дверцы, потянула на себя и не без труда открыла ее, обнаружив внутри старые остатки угля.
Похоже, это то, на чем, по словам су Хияры, готовили целый век назад, проговорила я, заглядывая внутрь и с интересом рассматривая громоздкую конструкцию. А потом что-то дернуло меня засунуть туда руку, в самую глубь черных головешек, туда, где жара не было уже сотню лет.
И стоило мне коснуться пальцами одного крупного уголька, как в солнечном сплетении что-то болезненно кольнуло, а древняя деревяшка вспыхнула самым настоящим огнем.
Я отдернула кисть в таком ужасе, словно меня змея укусила, причем ядовитая. И жить мне осталось не больше пары секунд.
В горле мгновенно пересохло, перед глазами все поплыло, ладони стали влажными и задрожали. Впрочем, как оказалось через пару мгновений, все это было неспроста, потому что пламя разгоралось сильнее до тех пор, пока в самом его центре не появились два горящих алых глаза, которые я не спутала бы ни с чем другим.
Сициан! ахнула, делая сперва шаг назад, затем еще один.
А все потому, что глаза сделались огненным лицом, а затем начали приближаться ко мне, обрастая пламенем фигуры. Из оранжевых языков формировались мощные мышцы, покрытые золотыми доспехами, плечи и предплечья в наручах, сверкающих каменьями. За спиной мелькнул алый плащ из огня и упал на спину шелковой тканью.
Я моргнула и передо мной уже стоял в полном человеческом обличье Сициан Алатус Райя-нор из геноса Огненной луны, сияющий Красный дож, вампир, дракон, повелитель Огненной империи и
мой персональный дьявол.
В первый момент я едва ли могла вспомнить, как дышать.
Сициан губы сами собой сложились в буквы имени, от которого застывала кровь, чтобы в тот же миг закипеть и превратиться в пар.
Но ни звука не вырвалось из горла. Только судорожное, едва осознанное дыхание.
Я, оказывается, скучала.
Проклятье Как я скучала.
Но очень сложно было забыть, что, похоже, для всех аватаров я лишь инструмент для достижения своих целей. А для Красного дожа еще и вещь, с которой он привык играть.
А потому я сжала челюсти, а ладони в кулаки. Медленно, чтобы взять себя в руки.
Сияй, Райя-нор, произнесла ровно и холодно, как было принято в империи Огненной луны.
Сициан никак не отреагировал. Привык к статусному обращению Конечно, повелитель, дракон, аватар огня Что ему простая иномирянка, не знакомая с дурацкими нормами этикета, который пришлось заучивать в жестких и жестоких рамках почти что рабыни?
Меня почти трясло.
А он вдруг прищурился, огненные глаза на миг стали ярко-красными, а пламя из них исчезло.
Неужели понял?
Сициан в несколько шагов преодолел оставшееся между нами расстояние и обнял.
Я не поверила своим глазам. И коже, которую обожгло прикосновение. И талии, охваченной руками, как драконьими крыльями. И щеке, под которой громко и гулко застучало чужое сердце.
У меня кружилась голова. В ноздри ударил тонкий аромат дыма и цитрусовых благовоний, которые часто горели в опочивальне Красного дожа. Аромат, смешанный с жаром и аурой повелителя самой страшной из всех стихий. Для меня самой страшной.
В ногах появилась неконтролируемая слабость, и в глазах почему-то защипало. Пришлось закрыть их с бесполезной отчаянной попыткой забыть и ни о чем не думать.
Не надеяться.
С тобой все в порядке? раздался хриплый голос, вырвавший меня из плена слишком горьких и непонятных мне самой эмоций.
А может, очень даже понятных, но тех, которые я не готова была принять.
Проклятый фер Шеррад, я до конца не верил, что он позволит себе предательство, одновременно с мягким тембром, от которого теперь не только подкашивались ноги, но и потихоньку рвались все мои принципы, в воздухе слышалось тихое драконье рычание. Не знаю, как у него это получалось, но стоило закрыть глаза, как начинало казаться, что где-то рядом застыл, приготавливаясь для прыжка, дикий зверь.
Он меня не обижает. Пока, покачала головой я, взглянув в глаза дожа снизу вверх. Обещал научить магии.
Два алых озера вспыхнули. Пламя вышло за черту глаз.
Я тоже могу тебя учить! воскликнул Сициан, и его руки, в которых было так тепло, расцепились.
К лучшему.
Может быть, проклятое наваждение исчезнет и я сумею снова себя контролировать.
Почему не учил, когда я была твоей? фраза прозвучала горько, но стоило признать факт. Я действительно принадлежала ему и, скорее всего, если бы осталась в империи чуть дольше, согласилась бы на все, что Сициан мне бы предложил. Мне слишком нравилась моя роль. Где-то в темной глубине моей души, там, куда я боялась заглядывать.
Ты и сейчас моя, снова с рычанием.
Уголки моих губ дернулись, я сложила руки на груди.
Уже нет.
Алекс-с-сандр-р-ра! громко.
Крупные ладони обхватили шею так, чтобы я сперва испугалась, а затем большие пальцы вдруг прошлись по линии подбородка, ласково очерчивая ее снизу.