Дочь моего лучшего друга - Стар Алекс

Алекс Стар

Дочь моего лучшего друга

 Серый, с тобой всё будет в порядке?  переспрашиваю я своего лучшего друга.

 Коля, всё нормально. Единственное, хочу тебя попросить, чтобы ты присмотрел за Лелей, пока я буду восстанавливаться после операции. Сам понимаешь. У неё больше никого нет, кроме меня. Будет переживать.

 Не вопрос, братан, не вопрос,  успокаиваю я его.  Всё будет хорошо. Я всё устрою.

А у самого холодеет всё внутри. Сколько времени прошло с тех пор, как умерла её мать? Десять? Двенадцать? Всё эти годы для меня смешались словно в одну аляповатую карусель, когда я пытался забыть её. И убежать от самого себя.

Я звоню в дверь квартиры: за эти года столько воды утекло, мы все успели разбогатеть, потом разориться и снова заработать ещё больше денег. Но все эти деньги мира так и не смогли мне заменить её. Даже моя жена и многочисленные любовницы не смогли затереть её образ в памяти. Образ жены моего лучшего друга. Которую мне всегда было нельзя.

И я ненавидел себя за то, что не мог справиться с собой, с этими дурацкими чувствами, которые въелись, вросли крепкими корнями в моё сердце. И в каждой женщине, с которой я встречался, я пытался отыскать её, но так и не нашёл.

И вот она стоит передо мной. Словно и не было этих двадцати лет. Только она нисколько не постарела. А наоборот, стала ещё моложе. Ещё более юной. Свежей. Незапятнанной. Мне кажется, что я увидел привидение. Но этого не может быть! Она ведь умерла!

 Привет, дядя Коля,  смотрит она на меня своими небесными кристальными глазами, и делает шаг назад, приглашая войти.

Вот дурак. Это же её дочь! Леля. Лелечка.

 Привет, Лелёк,  бросаю я ей с порога, и очень надеюсь, что она не заметила этого дурацкого замешательства взрослого дядьки. И вхожу в дом.  Всё будет хорошо, Лелечка,  неловко прижимаю я её к себе, пытаясь приласкать и утешить, как потерявшегося ребёнка.

Я ведь помню её ещё совсем малышкой. Маленькой копией её мамы. Которую я тайно любил всю свою жизнь.

 Не переживай, моя девочка,  глажу я неуклюже по голове эту куколку, боясь помять её своими медвежьими лапами: ей ведь так сейчас нужны любовь и забота. Потерять мать, а теперь ещё и ждать отца после операции. Никому не пожелаешь такого.  Всего несколько дней, и он к нам вернётся,  приговариваю я Лелечке тихо на ушко, успокаивая её, и она затихает в моих объятиях, как испуганная птичка. От неё пахнет мятными леденцами и апельсиновыми пряниками. О боже, этот запах просто сводит меня с ума.  Не плачь,  приговариваю я, потому что понимаю, что её слёз я точно не переживу.

Но всё-таки кто из нас двоих здесь взрослый? Нельзя показывать своего замешательства. Бросаю ей:

 Собирайся.

 Зачем?  вскидывает она на меня свою рыжую голову.

 Эти дни ты проведёшь у меня в моём доме. Так будет всем удобнее. У тебя десять минут на сборы,  стучу по своим наручным часам, а сам думаю, какой же я идиот!

Тоже мне, решил сыграть во взрослого папочку.

Она быстро убегает в свою комнату, а я оглядываюсь по сторонам. Я никогда не был в этом доме. Я уехал из города задолго до того, как её не стало. Я всё время боялся оказаться с ней рядом. Не справиться с собой. А теперь я буду заперт с её маленькой копией.

И я понимаю, что безумно хочу её. Как хотел все эти годы. Зарыться лицом в её медные волосы, вдыхать её леденцовый аромат. Запах её желания.

Я представляю, как она там складывает наверху свои вещи в сумку: роется своими тонкими розовыми пальчиками в нежном свежем белье, натягивает толстовку на свою белоснежную в золотых россыпях кожу, и у меня буквально сводит скулы от сдерживаемого желания.

Но я не могу себе ничего позволить с этой девочкой. Я обещал её отцу. И своему лучшему другу.

Когда Леля спускается, у меня перехватывает дух: эта коротенькая плиссированная юбочка в шотландскую клетку и белые гольфы до колен могут из любого мужика сделать извращенца и насильника! А я далеко не святой. Стараюсь вести себя равнодушно и веду её на парковку.

 Ну что, готова, малышка?  как можно спокойнее говорю ей и завожу мотор. Стараясь не смотреть на её голые ноги в гольфиках и на предательски ползущую вверх юбочку, под которую я бы сейчас хотел зарыться всем своим лицом, губами и языком.

Но я себе торможу. И полностью контролирую.

 Да, я готова,  просто отвечает она, и мы трогаем с места.

Надо хоть как-то поддержать разговор. Не можем же мы всё время ехать молча, решаю я, и выдавливаю из себя дежурно-стандартное:

 А ты стала настоящей красавицей. Совсем большая. Уже, наверное, в последнем классе учишься?

 Да, уже выпускаюсь,  кивает она в ответ.  Буду поступать в институт.

 Молодчина,  киваю я.

Похвалил девочку взрослый дядя, тоже мне.

Судорожно соображаю, что же ещё говорят взрослые дяди в таких случаях и брякаю первое попавшееся, что приходит на ум:

 За тобой, наверное, и мальчики табуном уже бегают,  и глупо усмехаюсь.

 Да, бегают,  дерзко отвечает мне девчонка, и я с удивлением смотрю на неё.  Я ведь уже взрослая, дядя Коля. Мне уже восемнадцать,  обиженно смотрит она на меня, и я снова чувствую себя идиотом.

Но я не отвожу свой взгляд.

И тут до меня доходит. Ей ведь уже восемнадцать. Какого хрена я веду себя с ней, как с ребёнком? Сейчас, наверное, дети в восемнадцать лет знают побольше нашего. И с мальчиками наверняка гуляют. И не только гуляют.

И тут у меня буквально сводит от боли живот, когда я представляю, как мою маленькую нежную Лелечку может тискать в потных руках какой-нибудь потный полуобдолбанный юнец, пытаясь вставить в её розовую сахарную дырочку свою слюнявую пипиську.

Я отворачиваюсь и смотрю на дорогу. Стараюсь не думать об этом. Это не моё дело.

Переключаю радио, стараясь не пялиться на её мерцающие белизной в темноте салона бёдра.

Сдерживай себя, старый мудак!

Я кормлю мою девочку ужином, который заказал в ближайшем ресторане, и после не нахожу ничего лучшего, чем отправить её в свою комнату спать. Точнее, в гостевую комнату, которую я специально выделил для неё.

Но мой зуд не унимается, и я чувствую, что медленно начинаю сходить с ума и сатанеть, когда мой затвердевший член чувствует её хрупкое прозрачное тело совсем рядом, за моей стеной. Яйца бешено ноют, чуть ли не звенят, и не придумываю ничего лучше, как вызвать девочку из агентства, услугами которого я регулярно пользуюсь. В конце концов, я взрослый мужик, и у меня может быть своя личная жизнь.

Я ведь не обязан отчитываться перед этой пигалицей, правда?

Я срываюсь, как пёс с цепи, когда в дверь особняка раздаётся звонок, и я впускаю внутрь тощую клячу на каблуках. Ничего, сегодня мне сойдёт и такая.

Я вижу, как Леля перегибается через перила, рассматривая посетительницу, и я зло бросаю ей:

 Леля, я буду занят,  и поскорее увожу шлюху в свою спальню.

Я хочу поскорее кончить, снять напряжение, а эта девка специально как можно медленнее раздевается, тянет время.

 Давай, не растягивай,  командую я и стягиваю с себя футболку.

Девушка, оставшись в одних чулках и туфлях, встаёт на колени и начинает расстёгивать мои пуговицы на ширинке, которые, мне кажется, уже сейчас сами поотлетают из-за моего туго натянутого члена.

 Потерпи, милый,  воркует проститутка и наконец-то аккуратно достаёт мой красный и лоснящийся член.  Ах, какой красавчик,  приговаривает она,  сейчас выберем тебе чехольчик,  и, одной рукой порывшись в сумочке, достаёт из неё гондон.

Зубами ловко разрывает пакетик и профессионально и быстро раскатывает презерватив по моему торчащему вертикально члену.

И добавляет, кокетливо поглядывая на меня снизу вверх:

 Хочешь, могу и без резины. Накинешь сверху ещё сотню?

 Нет, не надо,  брезгливо обрываю её я. Сколько членов она уже сегодня успела обсосать и вставить в свою рабочую дырку? Даже не хочу об этом думать.