Причина надеяться - Like Book

Дженнифер Бенкау

Причина надеяться

A REASON TO HOPE

Jennifer Benkau

A Reason to Hope / The Liverpool Series c 2022 Ravensburger Verlag

GmbH, Ravensburg, Germany

Перевод с немецкого Ирины Офицеровой

Художественное оформление Янины Клыга

© И. Офицерова, перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Предупреждение о триггерах

В книге затрагиваются темы, которые могут сработать как потенциальные триггеры. В конце книги находится отсылка к этим темам.

ВНИМАНИЕ! Отсылка содержит спойлер к сюжету романа.

Всем нам,

кому порой не хватает

по-настоящему хороших друзей.

На пару часов я одолжу вам своих.

Дорогие читательницы и читатели,

я не уверена, что вас действительно нужно предупреждать, о чем эта книга. Но кто я такая, чтобы об этом судить?

Речь в этой истории пойдет о музыке и тишине. О страхах, оковах и панических атаках, а также о смелости, стремлении к свободе и желании разрушать границы. Персонажи в ней, разумеется, не все делают правильно. Да и кто, в принципе, делает все правильно?

Перечень тем, которые могут стать потенциальными триггерами, вы при необходимости найдете на странице 506 однако там содержатся спойлеры к сюжету.

От всей души благодарю своего бета-ридера, отвечающего за специфичную проблематику, Джоанну МБаку.

Часть 1

Ханна

«Никто не умрет девственником. Жизнь всех поимеет».

Поезд трогается, и нарисованный аэрозольной краской портрет Курта Кобейна рядом с его же цитатой, на буквы которой я смотрела последние двадцать минут с другой стороны окна, уезжает дальше без меня.

На вокзале Лайм-стрит полно людей. Сотни голосов, стук и визг колес по рельсам и шум тысяч шагов по камню эхом поднимаются вверх. Под стеклянным куполом звуки превращаются в густую серую массу, как тесто, если его месить слишком долго. Еще пара-тройка безобидных звуков, и вся эта хрень обрушится на нас сверху. Я невольно втягиваю голову в плечи, желая спрятаться под курткой от какофонии вокруг.

Но идти на попятную уже поздно, так что я направляюсь в сторону нужной платформы. Уворачиваюсь от студентов, компаний увешанных фотоаппаратами туристов и людей с рюкзаками, идущих по следам The Beatles.

Ощущение возвращения домой, которое я втайне надеялась почувствовать по приезде в Ливерпуль, так и не появилось.

В поисках чего-то знакомого выхожу в главный зал вокзала. Джинсы, которые стали велики, с каждым шагом сползают все ниже на бедра. А когда я наконец оказываюсь перед Costa Coffee[1] и отмечаю, что тут пахнет как всегда как раньше,  становится понятно: Ливерпуль остался прежним, но, несмотря на это, я больше не чувствую себя здесь как дома.

Потому что я сама уже не та.

Среди светящихся оранжевых букв и мелькающих цифр ищу нужный поезд: Северная линия, в сторону северо-западного Уигана. «Следующий придет примерно через двадцать минут»,  выясняю я, пока ищу в кармане парки кошелек, чтобы заплатить три фунта за кофе действительно хороший кофе из свежемолотых бобов и горячего вспененного молока. Вау. Одна мысль об этом просто невероятна. Однако все остальные строки на табло все еще приковывают к себе внимание, а названия городов словно нашептывают мне на ухо тихие обещания, так что я застываю с монетами в руке.

Лидс. Лондон. Глазго.

Вроде бы так легко сесть в какой-нибудь поезд и уехать подальше отсюда. Куда-нибудь, где меня никто не знает и где можно просто начать все заново.

Но прежде чем воображение добирается до момента, в котором я зарабатываю себе на жизнь при помощи старой, купленной где-то по дешевке гитары, его резким голосом осаживает мозг: «Тебя не было рядом, чтобы держать бабулю за руку в ее последние часы. Тебя не было рядом, чтобы выслушать слова, которые она, возможно, хотела тебе сказать. Тебя просто не было. А теперь ты мечтаешь о побеге, хотя последнее, о чем она просила тебя,  спеть на ее похоронах. Неужели ты всегда была такой отчаянной эгоисткой, Ханна? Или это они с тобой сделали за тот год, пока»

 Эй, осто..!

Не успеваю я дослушать оклик или хотя бы что-то понять, как в меня кто-то врезается, больно ударив по груди и плечу. У меня выбивает весь воздух из легких. Столкновение такое сильное, что я падаю и жестко приземляюсь на пятую точку. Монеты со звоном рассыпаются по каменному полу, а ладони простреливает обжигающая боль.

 Вот черт, прости, пожалуйста! Извини, изви  Виновник столкновения приблизительно моего возраста. Он хватает меня за руку, нерешительно тянет, но тут же отпускает, прежде чем я достаточно приподнимаюсь, чтобы встать на ноги.  Извини! Но тот бродяга Я просто пытался его догнать.  Он лихорадочно мечется вокруг меня, подбирая рассыпавшиеся деньги. Потом тянет меня за руку и наконец поднимает. Пожилая дама и мужчина с длинными кудрявыми волосами, разгуливающий босиком, невзирая на температуру чуть выше нуля, тоже предлагают помощь, но я отказываюсь.

 Все хорошо, спасибо. Все в порядке.  Они так дружелюбны и внимательны, что становится неловко.

 Как мне загладить свою вину?  У парня большие темные глаза, и он, похоже, искренне переживает из-за нашего столкновения.

 Да ничего страшного.  Я выдавливаю улыбку, пытаясь не смотреть на свою ладонь. Кажется, там ссадина. Но если этот бедолага увидит хоть каплю крови, то, наверное, хлопнется в обморок.

Он все еще держит меня за рукав и теперь неуклюже сует монеты в здоровую руку.

 Мне правда очень жаль.

 Я не поранилась.  Не сильно, по крайней мере. Я указываю рукой в сторону лестниц позади нас, которые ведут к платформам.  Ты опаздывал, да? Поезд уходит?

Парень пару секунд в замешательстве смотрит на меня, затем мотает головой.

 Хотел догнать этого ублюдка. Он украл у меня мобильный.

 Черт, сочувствую. Но у входа всегда стоит охрана. Подойди к ним.

 Точно все в порядке?  После моего кивка он бормочет последнее извинение, а потом уходит в направлении главного выхода: в этот раз тоже бегом, но хотя бы смотрит под ноги.

Ладонь щиплет, а на заднице к завтрашнему дню, кажется, расцветет сине-зеленый синяк. Желание пить кофе пропало. Решив сразу пойти на перрон, я собираюсь убрать деньги обратно в кошелек, а когда запускаю руку в карман парки, меня вдруг охватывает холод. Ледяной холод.

Черт.

Черт, черт, черт.

Карман пуст. Другой тоже, а беглое ощупывание всех оставшихся подтверждает, что в маленький узенький внутренний карман или в карман штанов я кошелек не запихнула. Он исчез! Обвожу взглядом пол в том месте, где упала, хотя в этом нет нужды. Естественно, я уже давно сообразила, что он не вывалился из кармана. Мне хочется кричать от ярости на саму себя. Я напоролась на мелкого грязного мошенника! Я! Всего год меня не было в городе, и вот я уже попалась на трюк одного из этих мерзких гадов, как какая-то туристка.

Злость на собственную наивность на какое-то мгновение бьет больнее, чем потеря денег. В кошельке все равно лежало не больше десяти фунтов. А потом я осознаю, что еще находилось внутри. Мои документы. И билет в Сент-Хеленс, где всего через полтора часа начнутся бабулины похороны. Без последней песни от меня, если я вовремя не доберусь до кладбища.

На глаза неожиданно наворачиваются слезы. В судорожно стиснутом кулаке осталось три фунта. Этого не хватит на новый билет. Все это просто не может быть правдой!

Несколько человек в офисных костюмах оттесняют меня с дороги, и я едва не спотыкаюсь о маленькую лохматую собаку возмущенно ругающейся женщины.

 Соберись,  шепчу я самой себе.  Ты споешь для ба. Думай!  Пес оглядывается на меня, как будто я разговаривала с ним.