Одно не давало ей покоя: что все они нашли в этой грубой и хамовитой девице?
Если какой вельд отсечёт ей голову, я буду рада, Геста с усилием улыбнулась. Но арияш мне всё равно найди.
Я не хочу ввязываться в это, голос Квохара прозвучал отстранённо и холодно.
Геста приблизилась, провела ладонью по его щеке, скользнула за ворот и прошептала, почти касаясь губами его губ:
Боюсь, тогда мы с тобой не сможем больше видеться
Квохар на миг помрачнел, словно эта мысль и правда его расстроила. А как иначе? Никогда не ходило слухов о том, чтобы вокруг него крутились толпы девиц, а уж благородных кровей и среди возможных редких поклонниц отродясь не водилось. Руки казначея с напором прошлись по груди Гесты, затем по спине, но в этот раз платье рвать он не стал, хоть загорелось в его глазах обычное нетерпение.
Раздевайся, сглотнув, проговорил он, делая шаг назад.
Знать, выбора у Гесты не осталось.
* * *
На удивление, записка от Квохара пришла всего через несколько дней. Похоже, он побаивался сам появляться у Гесты. Да и вдругорядь отсылать стражу, чтобы с ним встретиться, было бы слишком подозрительно. Оно и хорошо. Не пришлось лишний раз видеть его пучеглазую рожу. Записку не передала Тора и не принесла какая молчаливая служанка она просто появилась на полу, просунутая в щель под дверью. Гадать, каким колдовством она тут оказалась и как этого не заметила стража, Геста даже не взялась. Она торопливо придвинула к себе лучину поближе и, едва не роняя листок дрожащие пальцы словно онемели пробежалась по строчкам, написанным мелким скупым почерком.
«Завтра ближе к полуночи придёшь на постоялый двор «Одноглазая ворона». Он находится у пристани. Там встретишься с хозяйкой Зарханой. Скажешь, что от меня. Она все разъяснит.
Будь осторожна».
Геста перечитывала записку вновь и вновь, чувствуя смесь радости и страха. Странно, но она не рассчитывала, что придётся встречаться с кем-то. Казалось, всё образуется само собой. Но Квохар прав, такое дело не доверишь больше никому, и пути обратно нет. Слишком далеко она зашла в своём желании избавиться от соперницы, хоть все вокруг убеждали её, что Млада соперницей ей быть не может. Теперь Геста пойдёт, куда бы ни было сказано, заплатит столько денег, сколько понадобится, лишь бы от воительницы, виновницы её ночных кошмаров, не осталось ни единого воспоминания.
Последний раз пробежав по строчкам взглядом, Геста бросила записку в очаг.
Весь вечер до следующего дня она не находила себе места, придумывая и повторяя мысленно, что скажет Зархане. Как это случится? Как долго нужно будет ждать встречи с арияш? И не придётся ли идти в «Одноглазую ворону» снова? А может, убийца будет дожидаться её вовсе в другом месте? Никогда в своей жизни она не видела настоящего арияш, а разного рода толки о них казались всего лишь небылицами. Но как послушаешь, лучше бы и не слушал вовсе. Оказывается, кто угодно мог настолько легко принять смерть от их руки, что даже не успевал ничего понять. И порой эта смерть выходила очень скверной.
Тора, глядя на метания Гесты, пыталась выспросить, что привело её в такое беспокойство, но та только отмахивалась. Запретить служанка ей ничего не сможет, а вот изрядно утомить причитаниями запросто.
Днём, когда утренняя суета в доме улеглась, уступив место полуденной вялости, Геста позвала к себе Малушу и взялась за вышивку новой рубахи в конце концов, может, она всё-таки пригодится. Ворожея подивилась, что предыдущая куда-то подевалась, но выспрашивать ни о чём не стала. Она злилась на Гесту, постоянно делала замечания, восклицая, что узоры, выходящие из-под её руки, никуда не годятся. Но та, погрузившись в свои мысли, не обращала внимания на ворчание Малуши.
Наконец дождавшись, когда Тора выйдет из светлицы, Геста обратилась к ворожее:
Малуша, я хочу, чтобы ты сегодня помогла мне.
Та подняла взгляд от вышивки.
Что я должна сделать? И почему я, а не Тора?
Потому что Торе лучше об этом не знать. Ты дашь мне одно из своих платьев и останешься вместо меня в комнате. Мне нужно будет уйти на время, чтобы этого никто не заметил.
Малуша долго и внимательно разглядывала лицо Гесты, а затем снова склонилась над пяльцами:
Кажись, что-то нехорошее ты задумала, княгиня осторожно проговорила она, вытягивая нитку. А коли меня наказать за это вздумают? А то и вовсе выгонят взашей?
Я тебя не просила рассуждать о моей просьбе. Ты сделаешь, как я скажу, и всё! Геста отбросила в сторону рубаху и со злостью уставилась на невозмутимо продолжающую вышивать Малушу.
Та, почувствовав негодование, вздохнула и тоже отложила рукоделие.
А ежели моя одёжа будет тебе широка? она, приподняв бровь, оглядела Гесту с головы до пят.
Та нахмурилась, но удержалась от гнева, только едко заметила:
Ничего, переживу. Так меньше буду похожа на себя, а больше на замызганную деревенщину.
Малуша заметно ощетинилась на прозрачный намёк. Однако натянуто улыбнулась и кивнула.
Хорошо, пусть будет по-твоему. Только всё же Мне какая польза? Я за просто так страдать не хочу.
Возможно, к тебе вернётся Хальвдан, глядя в сторону, уклончиво ответила Геста. А я постараюсь сделать всё, чтобы на этот раз он никуда от тебя не делся. Ты это заслужила.
Малуша тут же поменялась в лице: нижняя губа её дрогнула, щёки порозовели. Похоже, страсть к воеводе так и не прошла за столько лун. Что ж, это хороший способ привязать её к себе и незаметно заставить исполнять любые поручения. Тора мало на это годилась, всё больше ворча по каждому удобному поводу. Малуше Геста особо не доверяла, но, если надавить на нужные слабые места, то и от неё можно получить какую-никакую пользу. Всё-таки Хальвдан сильно запал ей в душу уж в этом умении ему не откажешь. Морочить девицам головы он с самой юности был горазд.
Дальше вышивание продолжилось в полном молчании, пока за окном совсем не стемнело.
Малуша ушла только к ночи. Геста же, отправив Тору спать в другую комнату, ждала назначенного часа, чтобы пойти к пристани. Лучше было бы поехать верхом топтать ноги по снегу и холоду вовсе не хотелось но ради своей цели она могла вытерпеть и не такое. Теперь хоть босиком пойдёт.
Ворожея вернулась, прижимая к груди под дорожной накидкой свёрток из одежды. Тихо она вошла в светлицу и притворила дверь. Теперь дежурившие снаружи стражники только на пользу. Скажут: пришла Малуша, а позже вышла и никаких подозрений. Так можно, пожалуй, бродить всю ночь.
Скидывай всё, коротко распорядилась Геста, когда Малуша вопросительно на неё воззрилась. И мне помоги раздеться.
Служанка бросила сверток на кровать, развязала понёву и сняла длинную, до щиколоток, домотканую рубаху. Горделиво откинула за спину косы. Геста с лёгким уколом зависти отметила мягкие изгибы её тела: полную грудь, широкие бёдра, округлые плечи. Неудивительно, что Хальвдан однажды позарился на такую красоту. Впрочем, они друг друга стоят.
Облачившись в одежду Малуши, Геста почувствовала себя тонкой девчонкой: рубаха была ей откровенно свободна, а понёву пришлось обматывать вокруг талии едва не втрое. Она накинула поверх тёплый тулуп грубой выделки, а на плечи простой дорожный плащ. Спрятала рыжие, предусмотрительно заплетённые в косу волосы под платок.
Малуша придирчиво её оглядела, повернула одним боком и другим.
Если не будешь ерепениться, как обычно, то и не узнает никто, она одобрительно улыбнулась.
Геста пропустила колкость мимо ушей, проверила припрятанный под тулупом на поясе кошель с деньгами и, затаив дыхание, вышла из светлицы. Проскользнула мимо стражников, которые даже не глянули в её сторону, спустилась по лестнице и вышла на задний двор. И пока она пробиралась заметёнными тропинками, ей всё казалось, что сейчас откуда-нибудь обязательно выйдет Виген и всё пойдёт прахом. Наблюдательный начальник стражи уж точно узнает её.