— Останки судна важны для истории, Бак, — заметил Рэй, потягивая пиво.
— Дерьмо. — Бак закурил одну из десятка сигарет своей ежедневной нормы. — Раньше мы разбивали корабль вдребезги, если иначе не могли добраться до сокровищ. Не говорю, что это правильно, но было очень весело.
— Мы не имеем права разрушать одно, чтобы добраться до другого, — тихо сказала Тейт.
Бак оглянулся на нее, ухмыльнулся.
— Посмотрим, девочка, как ты заговоришь, когда заразишься золотой лихорадкой. Что-то вдруг блеснет в песке. Монета, цепочка, медальон. Любая безделушка, которую давно умерший мужчина подарил своей давно умершей женщине… Вот она в твоей руке, точно такая, как в тот далекий день. И тогда ты думаешь только о том, как найти еще что-нибудь подобное. Тейт подняла голову.
— Если вы найдете все сокровища «Изабеллы» или «Санта-Маргариты», вы все равно будете продолжать это дело?
— Я буду погружаться в море до самой смерти. Это все, что я умею. Все, чего хочу. Твой отец был таким же, Мэтью. Натыкался ли он на золото, возвращался ли с пушечным ядром, он все равно спускался снова. Смерть остановила его. Ничто другое не могло бы его остановить. — Бак уставился на свое пиво. — Он мечтал о «Изабелле». Все свои последние месяцы только и думал, где, когда и как найдет ее. Мы найдем колье в память о нем. Мы найдем «Проклятие Анжелики».
— Что? — Рэй нахмурился. — «Проклятие Анжелики»?
— Оно убило моего брата. Проклятое колдовство… Проклятая ведьма…
Мэтью наклонился и взял пустую бутылку из пальцев дяди.
— Его убил человек, Бак. Человек из плоти и крови. Никакого колдовства, никакого проклятия. — Он встал, поднял Бака на ноги. — Бак становится суеверным и слезливым, когда выпьет. Сейчас начнет рассказывать о Черной Бороде.
— Я видел призрак великого пирата, — промямлил Бак, глупо улыбаясь и близоруко таращась поверх соскользнувших на кончик носа очков. — Думаю, что видел. Помнишь, Мэтью?
— Еще бы не помнить. Завтра у нас нелегкий день, Бак. Пора домой.
— Помочь? — Рэй поднялся и с удивлением заметил, что сам нетвердо держится на ногах.
— Я справлюсь. Просто скину его в надувную лодку и перевезу. Спасибо за ужин, Мариан. Никогда в жизни не ел ничего подобного. — Мэтью взглянул на Тейт. — Будь готова на рассвете, детка. И будь готова к серьезной работе.
— Не сомневайся, я буду готова. — Несмотря на то что Мэт не просил о помощи, она подошла и поддержала Бака с другой стороны. — Идемте, Бак, пора спать.
— Ты милая девочка. — С хмельным восхищением Бак обнял ее. — Правда, Мэтью?
— Просто конфетка. Бак, я спущусь в лодку первым. Если промахнешься, я не стану тебя вылавливать.
Бак захихикал и, когда Мэт перемахнул через поручни, навалился всей тяжестью на Тейт.
— Мэтью шутит. Этот мальчик сразится за меня с десятком акул. Лэситеры не бросают друг друга в беде.
— Я знаю. — Тейт помогла Баку перебраться через перила. — Теперь держитесь. — Бак свалился в лодку, чуть не придавив Мэта, и Тейт не смогла подавить смешок. — Держитесь, Бак.
— Не волнуйтесь, детка. Не сделали еще ту лодку, в которую я не смог бы забраться.
Лодка угрожающе накренилась и зачерпнула бортом воду.
— Черт побери, ты перевернешь нас, Бак. Старый идиот! — Промокший до нитки, Мэт толкнул не менее мокрого старика на дно, и тот сразу же стал вычерпывать воду горстями.
— Ничего, мальчик. Я все вычерпаю.
— Просто сиди спокойно. — Мэтью взялся за весла и взглянул вверх на семейство Бомонтов. — Надо бы выбросить его в море.
— Спокойной ночи, Рэй. — Бак бодро замахал рукой. — Завтра будут золотые дублоны. Золото, и серебро, и сверкающие драгоценности. — Уронив голову на грудь, он тихо забормотал: — Нетронутый корабль, Мэтью. Всегда знал, что мы найдем его. Бомонты принесли нам удачу.
— Да. — Подведя лодку к борту «Морского дьявола», Мэтью с сомнением посмотрел на дядю. — Ты сможешь подняться, Бак?
— Конечно. Я ведь родился моряком, разве не так?
По счастливой случайности, Баку удалось перебраться на палубу, не перевернув лодки. Когда Мэт присоединился к нему, он уже с энтузиазмом махал Бомонтам:
— Эй! На корабле! Полный порядок!
— Посмотрим, как ты запоешь утром, — проворчал Мэтью, волоча Бака в крохотную рубку.
— Они хорошие люди, Мэтью. Сначала я думал, что мы воспользуемся их снаряжением, а потом приберем к рукам львиную долю добычи. Мы с тобой могли бы спуститься ночью и припрятать самое ценное. Вряд ли они что-нибудь заметили бы.