Алек покачал головой.
Думаю, дела у мистера Даттона намного серьезнее, чем он когда-либо показывал.
Вивьен уставилась на него.
И все же, мистер Аллен отлично справится с этой должностью.
Алек обеими руками похлопал бумаги, будто ставя точку.
Кажется, мистер Даттон предпочел бы исполняющего обязанности главного управляющего, который всегда доступен в зале.
Вивьен стояла там, молча прожигая Алека взглядом и в кои-то веки наслаждаясь тем, что возвышается над его шестью с чем-то футами, пока до нее не дошло.
Ты не
Алек едва заметно, но уверенно пожал плечами.
Что ж, я не
Это твоя прерогатива.
Они уставились друг на друга.
Отлично. Мне придется уволиться.
Ты в этом уверена? наконец произнес Алек.
Вивьен всмотрелась в него. Он не все рассказал. Четырнадцать страниц это немало, даже для мистера Даттона. Не говоря уже о том, что это было не самое положительное заключение о способностях его персонала.
Что еще в этих записях? Дай посмотреть.
Алек поерзал в большом директорском кресле, но ничего не сделал в ответ.
Он адресовал их мне. Как исполняющему обязанности главного управляющего.
Вивьен вздохнула, признавая поражение, и села напротив него.
В первую очередь, Эвелин Стоун принята на работу.
Надо надеяться.
Еще назначен новый руководитель Художественной литературы. Алек замолк. Вообще-то, это ты.
Он, в свою очередь, очень внимательно следил за ее реакцией. Она заметила, как что-то нарочитое высвобождается из-под обычно бесстрастной манеры и оживает в его взгляде.
Я отзываю заявление об уходе, быстро ответила Вивьен.
Так можно?
Да. Да, думаю, что можно. Она встала и вышла из кабинета до того, как он успел вставить хоть слово. Она практически столкнулась с Грейс, с опозданием летящей с улицы все еще в пальто и шляпе. Вивьен подняла глаза на Грейс, когда они разошлись в коридоре, зная, что Алеку все слышно через открытую дверь, и прошла прямо в зал магазина, излить накопленное ожидание столам и полкам.
Она почти сразу же направилась к шкафу, помеченному буквой «О», и достала двухтомник «Маленьких женщин» и толстую антологию о Джейн Остен, которые стояли, на удивление забытые, на нижней полке. Перво-наперво она соберет стол классических писательниц, который всегда хотела сделать. Энн Бронте займет принадлежащее ей по праву место рядом с сестрами, Кэтрин Мэнсфилд присоединится к своей давней подруге по переписке Вирджинии Вулф, а Элизабет Гаскелл выйдет из викторианской тени Диккенса, Теккерея и Троллопа.
Стук в дверь вывел Вивьен из задумчивости. Она кинула взгляд на свои «Картье», подарок от покойного жениха, «Танк», одну из первых моделей часов, созданных французским дизайнером. Грейс спросила однажды, не являются ли часы с бриллиантами из 18-каратного золота слишком болезненным напоминанием, особенно учитывая, что в основе их дизайна танки с полей сражений предыдущей войны. Но Вивьен нравился острый эмоциональный укол каждый раз, когда она видела часы и была вынуждена вспоминать. Это странным образом заставляло ее чувствовать себя живой, когда мало что другое помогало.
На часах было ровно 9:30 время открываться. Все еще держа в руках антологию Остен, Вивьен прошла в маленький вестибюль, который предварял вход в магазин. Она кратко поприветствовала первого мужчину в очереди, затем вернулась к кассе, где в ожидании стояла Грейс.
Ты не уволилась? спросила она приглушенным тоном.
Вивьен покачала головой и кинула взгляд в коридор.
Тиран все тебе рассказал?
Грейс кивнула.
Бедный мистер Даттон, наверное, задержался вчера на многие часы, чтобы все записать.
Я уверена, что у него в ящике давно лежал готовый черновик. На всякий случай.
Значит, ты теперь главная. Грейс опустила глаза на книгу Остен, игриво прижатую Вивьен к груди. Не опьяней от власти.
Они улыбнулись друг другу, и Грейс кратко, дружелюбно похлопала Вивьен по плечу, прежде чем вернуться к своему столу.
Прошел час. За этот час в кои-то веки Алека МакДоноу нигде не было видно. Вивьен могла бы заплакать от свободы. Она стояла там и мысленно составляла списки всех писательниц, которых теперь будет продавать: Гертруду Стайн и других постмодернисток, американских реалисток, включая Сару Орн Джуитт, вышедших из моды викторианских романисток вроде Мэри Элизабет Брэддон и Эллен Вуд.
Мисс?
Вивьен подняла глаза, услышав американский акцент. Перед ней стояла юная девушка в очках в толстой оправе и с беретом на голове.
Могу ли я вам чем-то помочь?
Уверена, что нет, но вдруг у вас есть «Эпоха невинности» Эдит Уортон?
Нет, боюсь, нет.
Она получила Пулитцеровскую премию.
Да, я знаю. Мне ужасно жаль.
Девушка понимающе улыбнулась и вернулась к дальнему ряду Отдела художественной литературы. Вивьен проследила, как она изучает полки, отмеченные «У», зная, что найдет она там в лучшем случае Вирджинию Вулф, единственную женщину, которой, по мнению сотрудников-мужчин, позволено было занимать драгоценное место на полках.
Вивьен потеряла счет случаям, когда молодые студентки и сотрудницы ближайших университетов и музеев заходили в магазин в поисках конкретных писательниц, только чтобы столкнуться с неожиданным провалом. На полках всегда можно было найти только Агату Кристи, Нэнси Митфорд и Дафну Дюморье, в основном потому, что они продолжали писать и продаваться и их было сложнее игнорировать.
«Сложно игнорировать» казалось, вот лучшее, что можно было бы ожидать от магазина, когда дело доходило до писательниц. Вивьен всегда хотела это изменить. И теперь вдруг у нее появилась возможность. Если на что-то можно было полагаться в «Книгах Блумсбери», так это на иерархию. Мистер Даттон все запечатлел на бумаге и тем самым высвободил амбиции Вивьен, дабы обезопасить свои. Более того, исполняя обязанности главного управляющего, Алек мог лишь до определенной степени давить на решения Вивьен: она могла использовать в качестве оружия его собственные достижения как главы отдела.
Вивьен вдруг почувствовала не только свободу смелость. Она могла взять структуру и ограничения, пятьдесят одно правило в рамке, многочисленные страницы записей, с которыми Алек уже с готовностью управлял, и повернуть их себе на пользу. Она задумалась, понимали ли мужчины в полной мере, что натворили, стремясь возвысить Алека.
Этому суждено было стать их существенным просчетом.
Глава седьмая
Правило 9
Прервав размышления покупателя, сотрудник рискует прервать покупку
День уже перевалил за половину, когда Фрэнк Эмсбери Аллен вернулся в Лондон из Северного Йоркшира, где посещал двухдневную распродажу имущества в Топпингсе вместе с дюжинами других покупателей редких книг со всей Англии. Выйдя со станции «Сент-Панкрас» в сгущающийся сумрак, Фрэнк побаловал себя кебом. Обычно он бы быстрым шагом преодолел пятнадцатиминутную дорогу от Джудд-стрит до магазина, но это был длинный день, а он хотел добраться до дома.
В Топпингсе Фрэнк быстро, но тщательно прошелся по всей семейной библиотеке в тысячу книг. Не было никакого подготовленного каталога в распродаже не участвовали аукционные дома типа «Сотбис». В книжном деле они называли подобное горящей распродажей. Последний член семьи скончался, не оставив прямых наследников мужского пола, и душеприказчик быстро распродавал все, чтобы погасить карательные налоги на наследство. Фрэнк подозревал, что в течение десяти лет великолепный, но обшарпанный георгианский особняк в итальянском стиле тоже снесут, чтобы освободить место для панельных домиков, уже окруживших поместье.