Мама села напротив меня и улыбнулась:
Потому что этот страх, что испытывает сейчас Яночка, будет хорошим уроком. И для тебя, кстати, тоже. Янка в следующий раз может съесть не безобидную ягоду, а вороний глаз или ещё что похуже. А ты следить за дочерью будешь.
Я следила, буркнула я, насупившись.
Ты думаешь, я не знаю, каково это, с детьми ходить? грубовато буркнула мама. Знаю, и ещё как. На собственном опыте тебя учу. А вот тебе ещё кое-что для размышлений. Знаешь сколько детей от отравлений умирает? Здесь не лютое средневековье, где детей двадцать штук нарожали лишь бы хоть один выжил. Нет, детей берегут и любят. Только не всегда получается соломку подстелить. Поэтому и учат с младых ногтей всему. Чтобы дети крепко накрепко помнили, что для них опасно, а что можно.
Высокая смертность? спросила я, понимая, что травница целиком и полностью права.
Не высокая, но есть. Опасных заболеваний и эпидемий здесь не бывает, а с простудой и переломами я справляюсь. Больше в родах гибнут, как младенцы, так и матери. Ну и дети, конечно же. Кто в речке утоп, кого в лесу потрепал медведь. Травятся многие. Или в поле, вон, бегают. Они же как, под ноги не смотрят, а там ведь гадюки.
Я похолодела. Как мне вырастить дочь в этом страшном, опасном месте? Казалось бы, просто деревня, коих в России тьма. Но отсутствие телефонной связи и хорошей, качественной медицины сильно отличает два таких похожих мира. Не будь того странного перемещения, я бы была уверена, что мы на Земле. Всё абсолютно такое же. И лес наполнен рядами стройных берёзок, и небо такого же, пронзительно-голубого цвета.
Что, испугалась? усмехнулась мама. Ничего, привыкнешь. И страх отпустит. А теперь вот.
Женщина встала и подошла к сундуку. Немного покопавшись, выудила оттуда бутылёк с коричневой жидкостью.
Что это? заинтересовалась я.
Настой чистотела, пробормотала мама, наливая лекарство в напёрсток. Не вкусное, но действенное. Всё ненужное из организма выводит.
Я думала, им только бородавки прижигать, удивилась я.
Лес нам даровал чудо, Арника. серьёзно произнесла травница. Люди, живущие в ладу с природой, очень редко бывают подвержены болезням, с которыми травы не справятся. Иммунитет сильнее, здоровье крепче.
А какая продолжительность жизни? поинтересовалась я. Лет пятьдесят же?
Да брось, у нас тут есть бабка Авдотья, так её уже за сто перевалило. Оно же как, некому за стариком присматривать, так и старается он прожить больше и в добром здравии. Помирать в одиночестве никому не хочется, вот и живут. Ещё и работать приходится. Та же Авдотья хоть и ходит постоянно за настоями да притирками, но всё равно с рассветом на ногах, хозяйством занята. Ии дочери лекарство дай, а то боится же ребёнок.
Ребёнок, как оказалось, уже и забыл, что отравился жутко ядовитым растением. Она спокойно сидела на кровати и увлечённо разглядывала что-то в окне.
Что ты там увидела?
Я подошла к Яне и глянула в окно. На дороге мальчишки увлечонно играли в салочки.
Мам, а мне можно к ним? с затаённой надеждой спросила дочь. Она так любила всегда детей, только дружбу завести не могла по понятным причинам.
Давай спросим у бабушки, хорошо? не стала я обнадёживать или, наоборот, огорчать девочку.
Травница задумалась над нашим вопросом. Видно было, что она не горит желанием отпускать Яну, но и удерживать какой смысл? Не сидеть же нам теперь взаперти.
Мама тяжело вздохнула и отрицательно покачала головой, от чего Янка расстроенно хныкнула. Я уже начала думать, чем же занять ребёнка, чтобы она не скучала в одиночестве, но вмешался случай.
Сначала громко залаяла собака, сидящая на цепи, а следом в дверь постучали и закричали:
Баба Веся, открывай, помощь твоя нужна!
Вот же! буркнула травница и зыркнула на Янку. Ну что нос повесила? Иди, играй с детьми.
А как же собака? спохватилась я. Яна не сможет сама выйти.
Да что та собака, махнула травница рукой. Только и делает, что брешет. Да и не достаёт цепь до крыльца и калитки.
Янка весело подпрыгнула, хлопнув в ладоши и хотела уже броситься к двери, но я вовремя остановила её.
Яна, запомни, меня зовут Арника. Поняла?
Да, мамочка, степенно ответила дочь, скромно опустив глазки.
Мама едва успела дверь открыть, как мимо неё и гостей прошмыгнула светлая головка. Убежала, егоза! И я бы хотела убежать, потому как любопытные взгляды уже остановились на мне. Вопросов не избежать.
Что у вас? совершенно не гостеприимно буркнула травница.
Ратибор ногу пропорол, махнула рукой собеседница. Мужики сейчас принесут болезного. А я смотрю, гости у тебя?
Дочка с внучкой приехали. Проходи, да дверь не закрывай. Как же так муж у тебя? Конец лета, урожай собирать надо, надо сено запасать, а он и не сможет.
Да справимся, махнула женщина рукой. Дочка с внучкой, говоришь? Не говорила ты, что у дочки дети есть.
Я и о неё самой не шибко рассказывала.
Мама поняла, что удерживать любопытную селянку просто нет смысла.
А муж где? Умер?
Вопрос был задан мне. Я покосилась на травницу, но та лишь вздохнула. Да и некогда ей было, широкую лавку протирала.
Нет мужа, честно ответила я. Не успели мы в храм сходить, погиб он. Только после смерти его узнала, что под сердцем Яну ношу.
Не успели? хмыкнула женщина. А родители мужа что? Не приютили?
Зачем Арнике ютиться у чужих? вступилась за меня травница. Мне помощь нужна, не молода уже.
Гостья ничего сказать не успела, потому как в дом занесли мужчину.
Ох, что же сразу не привели? покачала головой мама, рассматривая ногу.
Дык почитай сразу, баб Весь, всплеснул руками детина. От боли он сознание потерял.
Плохо это, но ничего, справимся. Иди, Тихомир. Без тебя справимся. И мать забирай, нечего отвлекать нас.
Никуда я не пойду! возмутилась женщина. При мне лечи!
Тихомир, выйди, приказала мама, даже не глядя на парня. Дождавшись, когда хлопнет входная дверь, мама заговорила вновь, смотря в глаза гостье. Ты хочешь без мужа остаться, поддавшись глупой ревности? А ну как лечить откажусь, а? Успеет сын до города за лекарем съездить? Меня оскорбляешь, и дочь мою. Не потерплю такого! А если вздумаешь языком трепать по деревне, я всем расскажу, сколько ты приходила ко мне плод изгонять. Сколько Ратибор дочку просит, а? Уже почитай лет пять, и вот все пять лет бегаешь ко мне Помоги, бабушка Веся!
Женщина поджала губы и встала из-за стола.
Уйду я, но видят всевышние
Уходи, Авдотья, с нажимом произнесла мама. И смотри мне, не болтай лишнего, а то знаю я тебя.
Женщина вышла, а мама покачала головой.
Плохо это. Не думаю, что на Авдотью сильно мои слова подействовали. Слухи гулять начнут всё равно. Но что уж теперь. Давай лечить.
Что надо делать? тихо спросила я, решив ничего не говорить о вредной гостье.
Спирт в сундуке достань, налей в чашку немного. Там иглу прополоскай, да нитку замочи. Ох, лоб горячий, как бы заражения не было.
Женщина покачала головой и подошла к полке с пузырьками. Постояв около него, мама выбрала один и откупорила крышку. Я же занялась иглой.
Смотри и запоминай, что я делаю, пробормотала мама, подходя ко мне. Руки всегда спиртом протирай. Или крепким алкоголем, если спирта нет. Так ты убьёшь микробы, которые можешь занести в кровь. Я бы и рану спиртом полила, но боюсь Ратибор боли не выдержит. Так что спиртом только края раны, а вот настойка календулы справится должна. Шить-то умеешь?
Вещи умею, а человека никогда, растерялась я. Меня и так уже мутить начало от вида и запаха крови, успокаивало лишь то, что мужчина живой.
Бледная ты какая-то, фыркнула мама. Привыкай, такое тут часто. Да и человека шить не на много сложнее, чем платье штопать. Втыкай иглу, да втыкай. А о человеке и о том, что боль причиняешь, не думай. Смерть хуже небольшого шва.
Мама вытащила из печи воду, которая ещё была горячей, и налила в таз. В сундуке взяла чистые тряпочку, и, смачивая лоскут ткани, начала промывать рану.