Тихо! бас разносится по дому, отдаваясь эхом от стен. Это вам не шутки! Прекратите балаган!
Действительно. Пора перейти к конструктивному диалогу! жестко произносит Давид, единственный, кто осмеливается перечить сейчас отцу, вызывая у меня даже уважение. У меня нет времени размусоливать эту тему. Нужно решить, как быть с компанией именно сейчас. Мы не можем работать в подвешенном состоянии и задаваться вопросом, кому достанутся активы.
Что мы имеем? вступает в разговор мама, сходу давя на больное. Детей нет, наследства, значит, тоже. Давид, Милана, ничего не хотите сказать? Может, порадуете нас, наконец, пополнением семейства?
Говорить не о чем! выдвигая челюсть вперед, рычит отец. Вы с Миланой сделаете нам наследника в течение полугода и точка! Я всё сказал!
Папа, что ты хочешь? Чтобы мы немедленно приступили к зачатию? Милана вспыхивает. Надо оспорить это бредовое завещание!
Именно этого я и хочу, дочь. Кто, как не вы? отец непримирим и не гнушается говорить всё без прикрас. У нас нет других представителей семей, которые могут обеспечить нужного наследника! Только вы!
Сглатываю, наблюдая за семейной перепалкой. Как же ты ошибаешься, папа. Наследники уже есть, только тебе об этом знать незачем. Никому из вас, бездушных и бессердечных, алчных людей. Отец командует, Давид думает только о компании, Милана и мама готовы устроить истерику, а Олег с горящими глазами готовится считать деньги.
Не на той ты женился, Давид, усмехается отец, с недовольством поглядывая на меня. Вон Ева рожает как кошка. Или проблема в тебе? Ты скажи, Давид, ты болен? Почему вы до сих пор за шесть лет не задумались о детях?
Папа, прекрати! я взрываюсь и вскакиваю, закрывая детям уши руками, вся дрожу. Меня трясет от черствости и бесцеремонности отца. Он совершенно не стесняется в выражениях. Если ты не прекратишь разговаривать в таком тоне, мы уедем.
Ева, сядь, Глафира, уведите мальчиков в кухню и накормите, командует мама экономке, а затем оборачивается к нам, когда та уводит их. Предлагаю оспорить завещание. Никто не гарантирует, что наследник появится в ближайшие полгода. За шесть лет-то не появилось, ухмыляется с горечью. Подумайте сами. Давид, сделай ты хоть что-то! У тебя много влиятельных друзей! Разве нельзя ничего предпринять?
Я решу этот вопрос, жестко говорит Давид, вставая, и в его глазах я вижу твердость и хладнокровие.
Как никто другой, я знаю, на что способен этот человек. Ни капли сострадания, добра, сочувствия. Мама права. Кто, как не он, может решить нашу общую проблему.
Глава 6
Ева
Лазурное побережье
Шесть лет назад
Ева? томно произносит мужчина, наклоняет голову набок и оглядывает меня с головы до ног, отчего-то задержавшись взглядом на пальчиках.
Поджимаю их, стесняясь его пристального внимания, но глаз отвести не могу. Тряхнув темной мокрой шевелюрой, он протягивает мне ладонь.
Разреши побыть твоим Адамом, дерзкая полуулыбка на лице, пауза, затем он растягивает мое имя, словно пробует его на вкус, как какой-то деликатес: Е-е-е-в-а-а.
Сглатываю, облизываю от волнения нижнюю губу и вижу, как его взгляд сразу же устремляется туда.
Я Не знаю, что сказать, но машинально хватаюсь за его руку.
Он помогает мне подняться, но от головокружения я чуть теряю равновесие, и он тут же притискивает меня к себе.
Не падай больше в море, русалочка, ухмыляется, демонстрируя ямочки на щеках.
И когда я вижу его лицо, то млею. Каюсь, ямочки это моя слабость, даже коленки подрагивают от бабочек в животе.
Русалки это утопленницы, говорю как факт и поднимаю глаза выше и смотрю пристально в его. А вас как зовут?
Жду, когда он скажет свое имя, чтобы хотя бы знать, кого благодарить за свое спасение.
Думаю, после всего, что между нами было, можно и на «ты», не правда ли? оглаживает мою шею кончиками шершавых пальцев, проявляя очевидный интерес.
Между нами? в панике опускаю взгляд вниз, но с облегчением замечаю на себе промокшую, но всё же одежду. С облегчением выдыхаю. А я уж подумала
Сверху раздается мягкий, но басовитый смех мужчины. Поднимаю глаза, упираясь в грудь, и наблюдаю за тем, как она трясется. Затем вижу дергающийся кадык, мужественный подбородок и запрокинутую голову. У моего чернявого спасителя приятный голос, хочется слушать еще и еще.
А ты бы хотела? спрашивает, когда окончательно успокаивается, хотя изредка у него вырываются смешки.
Чего? уже не помню, о чем шла речь до этого.
С каким-то отчаянием наблюдаю за тем, как скатываются капли по чужому торсу. Сглатываю и отвожу взгляд. От греха подальше. Не пялься на него, Ева! У тебя есть парень, помни об этом. Любящий Любящий ли?
Чтобы что-то было, улыбается, а у самого хитринки в глазах, затем шепотом добавляет: Между нами.
Нет! поспешно вскрикиваю и делаю шаг назад, но снова не удерживаю равновесие и начинаю заваливаться назад.
В последний момент мужчина ловко хватает меня за предплечье и подтягивает к себе. От скорости и силы меня практически вдавливает в его грудь, за которой я так пристально недавно наблюдала.
Осторожней, русалочка Ева, хриплый баритон и поглаживание моих лопаток сквозь ткань неприятно влажной одежды, ты уже который раз падаешь в мои объятия. Не кажется ли это судьбой, м?
Краснею, упираюсь ладошками в его тело, ощущая при этом исходящий от него жар. Или это я такая горячая? Случаем, не заболеваю ли?
Я не пыталась, кхм, прокашливаюсь, прочищая горло, то есть да не хотела я умирать просто волны такие шторм
К концу мой голос и вовсе утихает.
Ты про что? приподнимает он в удивлении брови, а затем понимающе кивает: А-а-а, понял. Не цепляйся к словам, девочка. И не будь такой ботаничкой, не углубляйся в мифы. В эту поездку я сорвал куш и обрел свою персональную русалочку, первую женщину в море. Еву.
У меня дергаются уголки губ, я еле сдерживаю себя, чтобы не ответить улыбкой на его улыбку. Молчу.
Давид, говорит он мне после значительной паузы, так и не дождавшись от меня каких бы то ни было слов.
А где же Голиаф? не могу упустить возможность, чтобы постебать этого шутника в ответ.
Он усмехается и щелкает меня по носу.
Идем, разворачивается и, подойдя к шезлонгу посреди палубы, берет в руки лежащее там полотенце.
Осторожно делаю шаги в его сторону, осматриваясь по сторонам и обхватывая себя руками. Только сейчас понимаю, что ветер, усилившийся к ночи, так сильно обдувает, что неприятно холодит кожу. После ледяной воды недолго и подхватить простуду. Зубы беспрерывно стучат с мелкой и быстрой частотой, отбивая барабанную дробь.
Я предпочитаю часть про его соблазнение Вирсавии, добавляет, споро растирая меня полотенцем.
Мы находимся посреди моря, вдвоем, на его, видимо, яхте, окруженные только глубокими водами и темнотой ночи. Романтика. В другой ситуации клюнула бы на его флирт, но я лишь криво усмехаюсь, почти дословно помня эту легенду. Знал бы он, насколько сейчас близок к истине. Только вот Вирсавия была замужем, я же просто нахожусь в отношениях. Но сердце отчего-то колотится. То ли от его сумрачного темного взгляда, то ли от воспоминаний концовки этих двух историй Ева и Адам вкусили запретный плод и были изгнаны из Рая, Давид соблазнил чужую жену и обрек династию на раздоры.
Трясу головой, выкидывая бредовые мысли из головы. Тогда я не знала, что и мы станем воплощением такой легенды В летописи наших семей Вот только будет ли у нас счастливый конец? Или мы так же обречены на страдания?
***
Раздается шум со стороны коридора. В проеме появляется знакомое лицо экономки.
Стефания Леонидовна, дети капризничают, просят маму, говорит виноватым тоном, слегка опустив вниз голову.
Я сейчас хочу сказать, что уложу детей и вернусь, но тут неожиданно рука мужа хватает меня и насильно усаживает обратно.