Любимый паж Его Величества или Как достать дракона? - Саша Ким

Любимый паж Его Величества или Как достать дракона?

Автор: Саша Ким

Глава 1. Попалась

 У нас для вас выгодное предложение по кредитной карт

 Да!

 Что?  теряется вышколенная на отказах девушка из трубки.

 Да, давайте мне вашу карту,  бодро отзываюсь я.  Записывайте! Власова Василиса Игоревна. Что там дальше? Серия и номер паспорта?

 Э-э на том конце провода слышится напряженное пыхтение.  Василиса Игоревна, наш банк

 Ваш банк, самый лучший и надежный банк на свете с самыми выгодными предложениями! Верю!  будто пионер рапортую я, втискиваясь со своим баулами в калитку.

 Да, не без этого,  мнется девушка.  Но дело в том, что я проверила в базе, и наш банк, оказывается, уже выдал вам карту недавно.

 Оказывается,  эхом пыхчу я в ответ.  Разве это помеха для новой?

 Вообще-то да,  явно дивясь моей недогадливости, выдавливает менеджер.  Прошу простить за беспокойство

 Эх, какая досада,  вздыхаю я, в очередной раз не позволив собеседнице договорить.

 У меня не вся информация просто сразу подгрузилась,  будто продолжает оправдываться она.  Еще раз приношу извинения.

 Да ничего страшного!  отзываюсь, сбрасывая звонок.  Всегда рада пообщаться.

Бухчу себе под нос, толкая скрипучую дверь, и втаскиваю тяжеленые пакеты в холл родного детского дома.

 Васька!  окликает меня знакомый голос.  Ну чего так поздно-то?

 Дошивалась, мам Вер,  киваю на пакеты. Чет сил совсем не осталось их дальше тащить:  Решила уж закончить с этой партией, и сразу скопом все привезти. А то на такси к вам кататься недешёвое удовольствие.

 Дуреха,  усмехается моя бывшая воспитательница,  а ткани столько накупить дешевое? Откуда только деньги берешь, если вместо работы целый детдом обшиваешь?

Вера Пална выуживает из пакета пиджак, дошитый мною последним, буквально двумя часами ранее, и довольно цокая, разглядывает мою работу:

 И ткани-то поди дорогие,  переводит на меня взгляд, в котором читается явное подозрение:  Так, ну-ка признавайся, Власова! Ты банк ограбила?

Усмехаюсь. Ну, можно и так сказать. Вернее сразу с десяток.

Ну а чего? Я тут для себя решила, что всему надо говорить «да»! И тут они как повалили звонить. А мне бы почему и не взять эти карточки кредитные? Вроде и работникам банка хорошо планы закрывают, и я детишкам одежки нашью,  в итоге все вроде как довольны!

 Мам Вер, ну почему вы о нас постоянно сначала плохо думаете? А потом уже разбираться начинаете?  строю жалостливую мордаху.

 Профдеформация,  ухмыляется она.  Ну, иди я тебя обниму, моя маленькая.

И я действительно как маленькая. Сутулюсь, будто вся тяжесть мира на меня навалилась, и я наконец могу расслабиться, прижавшись к маме.

Помниться, когда я была еще воспитанницей, за обнимашками мамы Веры нужно было целую очередь отстоять. Да и то, не слишком она нас этим баловала, а то мог рев подняться на всю комнату.

Зато теперь я особенная. Как ни зайду в гости, так она меня приголубит. Не знаю, что тому виной. То ли мои подарки и гостинцы, ведь директриса все финансирование в карман кладет, и до детей крохи доходят. То ли мое состояние здоровья, что я кажусь ей такой жалкой. То ли и правда скучает по нам. Но это ж какое сердце у человека большое должно быть, чтобы каждого своего выпускника помнить, и тосковать по нему, как по родному человеку.

А может я и правда особенная?

 Устала?  Вера Пална прихватывает меня за плечи и жестко отстраняет от себя, явно желая читать по моему лицу правду.  Ты что и действительно совсем от лечения отказалась?

Киваю, зная, что раз спрашивает, значит уже точно с врачом созванивалась.

 Ну ты бестолочь?  с сомнением спрашивает она, однако в голосе притаилась горечь, которая делает ее слова совсем не обидными, а какими-то щемящими.

Бодро вздергиваю подбородок:

 Не хочу больше, мам Вер,  выдавливаю улыбку.  Они ведь сразу сказали, что поздно нашли эту заразу.

 Поздно-не поздно, но попытаться-то стоило?  вроде как отчитывает.

 А разве я не попыталась?  улыбаюсь, стягивая с головы тоненькую вязанную шапку.  Гляди, как старалась. Аж все волосы от натуги выпали.

Пытаюсь выдавить смех, но выходит какое-то жалкое пыхтение:

 Я ведь тебе обещала, что сделаю все возможное. Сделала. Ну надоело мне в больницах торчать. Так хоть успею в своей новенькой квартирке обжиться. Да малым одежки пошью.

Замолкаю, видя в привычно строгих глазах слезы:

 Говорю же, дуреха бестолковая!  фыркает мама Вера, отворачиваясь от меня.  Я в этот раз тебя тоже с подарками решила встретить.

Она отходит к подоконнику, на котором лежит небольшой пакетик:

 Сама связала, чтобы твоя бестолковая башка не замерзла,  выуживает из пакета красную длинную шапку с огромным белым бубоном:  Во! Дарю!

 Ух ты,  улыбаюсь, тут же нахлобучивая подарок на голову.  Теплая какая! И мягкая!

 Да, я ее в кондиционере специально постирала, чтобы пряжа смягчилась,  хвастает мама Вера, пока я иду к зеркалу, что притаилось на одной из колонн холла.

 Обалдеть, да я же прям гном!  смеюсь от души.  Красота какая! Спасибо, мам Вер! Приду теперь под новый год в ней, малым скажу, что помощник деда мороза.

 Далече еще до нового года. Середина осени только. Так что еще до того пару раз прийти успеешь!  звучит как требование, с одной стороны. А с другой, как напоминание, что до нового года я могу и не дотянуть.

 Ладно! Договорились!  отзываюсь, подхватывая один из пакетов, в котором припасла еды для местных «охранников».  Ну, я пошла. Еще хотела собак заглянуть покормить. Да скоро уже автобус до меня последний.

 Ой, сдались тебе еще эти бродяги,  отмахивается Вера Пална.  Ну, дело твое,  смягчается.  Ты бы может лучше на дискотеку сходила или не знаю, в путешествие какое отправилась? Раз уж денег на ткань да на гостинцы детям находишь, так лучше бы на себя потратила? Что ты видела, Васька?

 Я детдом видела, мам Вер. И знаю, каково здесь. Если бы не вы стряхиваю с себя навалившуюся меланхолию. Не до уныния мне!  В общем лучше детям помогу. Так сказать след от себя оставлю хоть какой-то. А попутешествовать я и в другой жизни успею.

Улыбаюсь во весь рот, давая понять сердобольной женщине, что я в полном порядке. И это действительно так! Если бы люди только знали, насколько прекрасным становится каждый прожитый день, когда эти дни начинаешь считать. Ценность жизни осознается на краю. И я ее осознала, а потому ценю, вместо того чтобы тратить время на поиски справедливости в этом мире.

А еще, я где-то вычитала, что позитивное мышление способно любые болячки исцелить. Так что я искренне верю, что и на новый год приду, и на восьмое марта. И в следующем году тоже!

 Ясно, не жили богато, и не стоит начинать,  по-своему понимает мою исповедь мама Вера.  Оставила уже след, Вась.

Она улыбается и протягивает мне пакет, из которого вытаскивала шапку. Там очевидно еще что-то осталось.

 Машуня говорила, что ты ей снишься. Счастливая. Так что все хорошо будет,  подбадривает.

Принимаю пакет и, чмокнув маму на прощание в щеку, спешу сбежать из своего бывшего дома на улицу.

Заглядываю в кулек, и вытаскиваю из него несколько листов бумаги. В свете уличного фонаря, могу разглядеть детские рисунки, что каждый раз для меня рисуют малые. Вроде в благодарность за новые наряды.

Один рисунок особенно привлекает мое внимание, потому что на нем изображена скорее всего я. Судя по тому, что на персонаже этой картинки тоже красная гномья шапка,  очевидно мама Вера похвасталась воспитанникам, какой подарок приготовила для меня. А рядом с этим гномом огромный крокодил, почему-то с крыльями. Гном с крокодилом держатся за ручки, что в детском исполнении представляют собой пучок «пальцев» на веточке. И в довершении всего, вокруг этой парочки, голубые точки, будто кто-то просто чихнул краской на этот шедевр.